Букет прекрасных дам

Анатолий выглядел не лучше Насти. Щеки его покрывала редкая щетина, очевидно, парень не брился несколько дней кряду да и спал, скорей всего, прямо в одежде. Во всяком случае, майка, обтягивающая его накачанный торс, выглядела отвратительно. Грязно-серая, в желтых и оранжевых пятнах, мятая. Не лучше были и брюки, их словно корова жевала, а потом выплюнула, решив, что дешевые спортивные штаны ей не по вкусу.

— Вам кого? — поинтересовался парень.

— Я от Насти.

— Входите, — радушно пригласил меня хозяин.

Несмотря на жуткий вид парня, в комнате было относительно прибрано.

— Садитесь, — предложил Анатолий.

Я устроился в кресле и почувствовал запах кошачьей мочи. Толя сел на тахту, прикрытую ковром, и спросил:

— Что случилось?

— Скажите, мой друг, вы хорошо знали Риту, подругу Анастасии?

— Ту, что под машину угодила?

— Да.

— Ну, встречались.

— В тот день, когда она погибла, вы вместе выпивали.

— Это кто сказал? — удивился Анатолий.

— Мне так кажется, или я ошибаюсь?

— Нет, не было ее, — ответил парень.

— Как? — удивился я. — Совсем?

— Совсем, — подтвердил Толик. — Она не приходила.

— Хорошо помните?

Анатолий поскреб щетину.

— Вообще-то я бухой был. Я к Настьке уже хороший пришел, под газами. Мы с Наташкой сначала у Сашки на дне рождения накушались, потом, правда, его мать явилась, разоралась, развопилась, всех вон повыгоняла. Ну, мы пошли на проспект, купили по баночке джин-тоника, на большее пиастров не хватило, а потом к Настене дернули. Честно говоря, я как к ней вошел, так в кресло рухнул и часа два продрых, но, когда проснулся, Ритки не было, совершенно точно это помню. Небось она уже ушла, ей бабка не разрешает по ночам шляться.

— А который час был, когда вы проснулись?

— Хрен его знает, на улице темень стояла.

Я тяжело вздохнул. Сейчас декабрь, солнце, если оно и появляется, заходит рано. Сумерки опускаются на город после обеда, в семнадцать часов уже совсем темно…

— Зачем вам знать про Ритку? — поинтересовался Толя.

Мне всегда трудно врать, но говорить правду в данной ситуации было не с руки, поэтому я быстро задал вопрос:

— А ваша девушка, Наташа, тоже много тогда выпила?

— Ну-у, — протянул Толя, — нет, она меня все время тащила, значит, соображала.

— Не подскажете ее телефон?

Анатолий напрягся:

— Сто пятьдесят один ноль четыре двадцать… Черт… Не помню!

— Посмотрите, пожалуйста, в записной книжке.

— Да зачем?

— Элеонора, бабушка Риты, хочет знать, как внучка провела последний день своей жизни.

— А-а-а, — протянул парень, — это я понимаю, жаль, конечно, что так вышло, Ритка хорошая девка была, не жадная. И водки купит, и закуски, и сигарет… Только вот я ничего сказать не могу, плохой был. А Наташка наболтает, она ничего, нормальной казалась. Ща погляжу.

Минут пятнадцать он искал книжку, потом выудил потрепанный блокнотик и забормотал:

— Ща, тут где-то, погодите…

Я терпеливо ждал. Наконец Анатолий разочарованно протянул:

— Нету.

— Посмотрите внимательно, сделайте одолжение.

— Так уж все посмотрел! Небось не записал!

Современное поколение иногда ставит меня в тупик.

— Вы не знаете телефона любимой девушки?

— Кого? — заржал Толя. — Любимой девушки? Ну умора!

— Разве у вас с Наташей нет романа?

Парень, продолжая гнусно хихикать, заявил:

— Я с ней трахаюсь, и все дела!

Решив перейти с ним на тот сленг, который будет понятен юноше, я спросил:

— Ну а когда вам приходит охота потрахаться, каким образом вы ставите в известность Наташу, как ищете ее?

— Чего ее искать, — веселился Толя, — она всегда под рукой, учимся мы вместе, в одной группе.

Я посмотрел на него и подавил вздох. Кто бы мог подумать, что юноша — студент, меньше всего он похож на парня, увлеченного учебой. Хотя, если вспомнить мои студенческие годы, проведенные в Литературном институте, то справедливости ради следует признать, пили мои однокашники, как верблюды, пересекшие пустыню Гоби. Кстати, именно из-за того, что я не переношу спиртное, у меня не сложились отношения с однокурсниками.

— А в каком институте вы учитесь?

— В педагогическом, — ответил Анатолий.

— Где? — изумился я.

— В педагогическом, — совершенно спокойно повторил парень, — на Орловской улице, если хотите с Наташкой поговорить, туда езжайте, на занятиях она.

— Фамилию подскажите.

— Чью?

— Наташину, или вы ее не знаете, как и телефон? Постель — еще не повод для знакомства.

Я думал, что парень обозлится, но он широко улыбнулся.

— Это верно, если с каждой знакомиться, кого в койку укладываешь, охренеть можно. Но фамилию Наташки я знаю, Потапова она.

Глава 4

Я вышел на улицу и увидел, что мои «Жигули» «заперты» между огромным джипом и серой «Волгой». В легковушке никого не было, а во внедорожнике сидела женщина, одетая в коротенькую курточку из меха неизвестного мне животного. Я постучал пальцем по стеклу. Дама высунулась в окошко.

— В чем дело? — спросила она, перекатывая во рту жвачку.

— Будьте любезны, подайте чуть-чуть вперед.

— Зачем?

— Я не могу выехать.

— А ты покрути рулем, — хмыкнула женщина и выплюнула «Орбит» на асфальт.

— Тут, как ни крути, не выбраться, — пояснил я, — сделайте одолжение.

— Еще чего! — хмыкнула баба.