Бухара в Средние века. На стыке персидских традиций и исламской культуры

Чеканка монет средневековой Бухары чрезвычайно важна из-за той роли, которую она играла в качестве основы для изготовления серебряных монет в большей части Трансоксианы в исламские времена. Монеты на протяжении длительного времени остаются теми же самыми по своей сути, изменяясь только в части легенд и сплава металлов. На реверсе изображен алтарь огня, обрамленный с обеих сторон узорами, тогда как на аверсе вычеканен правый профиль царя в венце, совершенно очевидно скопированный с Бахрама V (421–439), сасанидского правителя. Мы можем с большой долей вероятности утверждать, что самые ранние серебряные монеты Бухары такого типа датируются неким временем позднее 439 г., но насколько позднее? На самом деле изучение монет Яздагира II (438–457) и Балаша (484–488) указывает на близкое сходство в венцах всех трех правителей и в общем типе монет. Можно предположить, что серии монет бухарских худа появились где-то перед самым началом VI столетия, хотя нельзя исключить, что Наршахи прав, когда говорит, что первым правителем, начавшим чеканить монеты в Бухаре в 40-х гг. VII в., был Кана. Трудно поверить, будто до этого не существовало другой чеканки, хотя, опять же, Наршахи может быть прав в своем утверждении, что ранее в Бухаре ходили монеты Хорезма (и других городов Средней Азии?).

Когда появились арабы, в обращении находились монеты Бухар-худа, и завоеватели продолжали их чеканку. По монетам можно проследить развитие от легенд пахлави ко всем легендам Бухары и ко всем арабским легендам. Я считаю, эти перемены зеркально отражают эволюцию Бухары от местного центра под сильным влиянием Сасанидов к важному панисламскому центру (панисламизм – религиозно-политическая идеология, в основе которой лежат представления о духовном единстве мусульман всего мира вне зависимости от социальной, национальной или государственной принадлежности и о необходимости их политического объединения под властью высшего духовного главы, халифа. – Пер.).

Хотя, как мы уже упоминали, до сих пор остаются неясности относительно точного прочтения бухарских письмен на монетах, их широкое распространение во времена Аббасидов не подлежит сомнению. Исследования советского нумизмата Е. А. Давыдовича убедительно показывают, что все три типа монет Бухар-худа находились в обращении в различных частях Средней Азии в IX и X вв., отличаясь лишь номинальной стоимостью. Монеты, называемые в источниках «массайяби», «гхитрифи» и «мухаммади», хоть и похожие по внешнему виду, отличались качеством сплава – возможно, в приведенном выше нисходящем порядке. «Гхитрифи», в частности, использовались в районе Бухары, а «мухаммади» в Согдиане. Все эти «серебряные» монеты, или дирхемы, были не чисто серебряными, и их стоимость по отношению к более чистым дирхемам остальной части халифата время от времени значительно варьировалась. В любом случае Бухара, по всей видимости, изготавливала свои монеты для местного обращения внутри Трансоксианы даже в поздние исламские периоды, что указывает на растущую значимость города.

Возвращаясь к истории Бухары, мы видим, что столетие между казнью Баньята и приходом Исмаила Самани (эмир из династии Саманидов, основатель государства в Средней Азии. – Пер.), оказалось относительно менее насыщенным событиями периодом по сравнению с более ранней историей.

С 806 по 810 г. внук Насра ибн Сайяра, Рафи, поднял мятеж. Вначале он захватил Самарканд. Жители Бухары и других городов Средней Азии поддержали его против Аббасидов, однако восшествие на престол халифа Мамуна восстановило мир и положило конец мятежу. Помощь тюрков с севера и востока обоим мятежам – Муканны и Рафи – предрекала более позднюю обширную тюркскую миграцию на Ближний Восток. Кочевники оставались постоянной угрозой безопасности оазисов, настолько сильной, что правителям приходилось предпринимать серьезные меры ради защиты от них. Крепостные стены Бухарского оазиса в рассматриваемый период времени перестроили; укреплялись также и другие оазисы Трансоксианы.

Стены Бухарского оазиса, Канпирак, защищали большую часть жилых районов. Наршахи отмечает, что ежегодное поддержание стен требовало немалых расходов и привлечения значительной рабочей силы. Несомненно, поддержание стен ложилось тяжким бременем на плечи народа, хотя бастионы защищали от набегов тюрков-кочевников, которые до этого появлялись всегда внезапно, грабя поселения и уводя пленников. Не вызывает сомнения, что оазисы Средней Азии нуждались в постоянной защите от набегов кочевников, отсюда и возникновение необходимости в прочных стенах. Дома строили с толстыми стенами, окружавшими жилища и дворы с садами, тогда как узкие извилистые улочки предоставляли их обитателям большую безопасность. Более того, сам город окружали прочные стены, а резиденция правителя в цитадели также была надежно укреплена.