Бухенвальдский набат

Григорий Черный молчит, глаза вперил в землю, словно обдумывает, что сказать. А Василий сузил еще больше свои лукавые глаза и разразился веселым, заливистым смехом, Отсмеявшись вдоволь, сказал доверительно, будто даже не подозревая, что я мог догадаться о чем-нибудь:

– А это – наше оружие, Иван Иванович. Камни нужно заготовить заранее. Когда придет время, их голыми руками враз не выколупаешь.

– Так, так! – говорю. —Значит, если в вашем отряде, предположим, 500 человек, и каждому надо заготовить по 2-3 камня, то, пожалуй, придется изрыть всю мостовую. А охранники такие глупые: будут ходить по вырытым камням и ни о чем не догадываться…

Черный поднял на меня глаза:

– Так, Иван Иванович, что-то делать надо!

– Надо, конечно. Что, если с места работы, например, «организовать» несколько ломиков и надежно их припрятать? А время придет – камней можно наковырять быстро…

Василий Цуцура с готовностью подхватывает:

– Будет сделано, Иван Иванович, – и тут же косит глазом на командира, как бы спрашивая, можно ли сказать: – А ломики, между прочим, у нас уже есть.

И тогда все мы понимающе улыбаемся.

– А еще прошу вас, товарищи, – наставляю я, где только можно заготавливайте топоры и лопаты. Эти предметы можно пустить в ход как оружие, ими же в нужный момент можно перерубить колючую проволоку. Причем, разъясняйте людям: если рубить проволоку посередине между столбами, то она спружинит и не порвется, если ударить около столба, то она ломается. Ну, а в остальном думайте сами, что еще можно добыть и припрятать. Не хочу напоминать, какой опасности вы подвергаете себя при этих заготовках. Будьте предельно осторожны и хитры. Хитрее врага во всяком случае!

Нет, решительно ни Черный, ни Цуцура ничего не поняли! Они и сейчас при моих словах делают попытку вытянуться по стойке «смирно» и чуть ли не козырнуть, как старшему начальнику. Неужели повторять все сначала? Лучше удалиться, тем более что Ленька Крохин и Жора Остапчук подают мне знаки от крыльца блока. Это сигнал кончать беседу. Напоследок только предупреждаю:

– Помните, теперь за вами десятки людей. За безопасность каждого отвечаете вы.

Мысль добыть оружие овладевала группами. Об этом думали даже те, кто, казалось, был в стороне от наших планов или, по крайней мере, близко не соприкасался с нами.

Однажды Ленька привел ко мне незнакомого человека. Был он костляв, невысок, с плутоватым лицом. Звали его Генкой (а настоящее имя, как я узнал потом – Вениамин Щелоков). Генка с любопытством разглядывал меня и мял какой-то сверток в грязной тряпице.

– Слыхал я, —сказал он, – что в лагере есть советский подполковник. У него редкие волосы, и холодную погоду он мерзнет в тонком митцене. Вот я и сшил для него теплый митцен. Носите на здоровье, Иван Иванович, когда будет холодно, – он развернул тряпицу и подал мне подарок-полосатую бескозырку с теплой подкладкой.

Не зная, как отнестись к этому, я вопросительно посмотрел на Леньку. Тот утвердительно кивнул головой:

– Берите, Иван Иванович. Это я заказал. Только Генка сам захотел вручить подарок.

Генка поспешил объяснить;

– Я работаю в портновской мастерской. Починяю обноски, – Генка усмехнулся: – На обноски кладу заплаты из обносков. – Вдруг Генка посерьезнел: Не удивляйтесь, Иван Иванович, что я вам еще скажу. У нас в мастерской кучи всякого тряпья, а я кладовщик над всем этим. В тряпье можно спрятать все, что нужно. Место надежное: эсэсовцы к тряпью и близко не подходят-боятся заразы. Если нужно будет – учтите. Я уже кое-что там спрятал…

Моему удивлению не было предела.

– Что же ты там спрятал? – спрашиваю.

– А пистолет. Ребята пронесли в лагерь. И еще кое-что передали… Все надежно укрыто.

Я ушам своим не верил. Пистолет! Это уже не камни, вывороченные из мостовой! А Ленька сказал с ухмылкой на круглом курносом лице:

– А чего вы удивляетесь, Иван Иванович, у многих ребят припрятаны пистолеты.

– И у тебя есть? – говорю.

– И у меня, конечно. Да и для вас найдется.

Вот это открытие! Тут я не мог удержаться:

– Покажи!

Выбрав время, когда на блоке никого не было, Ленька позвал меня в спальное отделение и выложил на нары в темном уголке два пистолета системы «Парабеллум».

– Вот. Один пистолет для вас, другой будет моим. Хранить буду я. Когда потребуется – спросите, через минуту доставлю.