Бухгалтер

Барабанщиков вынужден был согласиться на условия Ричарда Прайса. В одиночку он легко бы ушел от людей Ричарда, но девушка связала по рукам и ногам. Бросить не мог. Их поселили рядом, в отдельных каютах. Обслуживали китайцы. Ричард сразу предупредил, чтоб по яхте не шатались, особенно девушка. Оставшиеся в живых члены команды могли убить. За каждым не уследишь, объяснил Ричард, а уберечься от ножа в спину очень трудно. К немалому удивлению Василия, побоище на палубе мало повлияло на работу экипажа. Оказывается, в драке участвовали только те, кто были пиратами. Экипаж только наблюдал. Он состоял из обычных матросов, грабежами они не занимались. У Василия была мысль удрать с корабля вместе с Аликой в Суэцком канале, но Ричард пресек эту возможность очень просто. За день до подхода к каналу каюты Барабанщикова и девушки оказались заперты и не открывались, пока судно не вышло в Красное море. Оставалось только смотреть в иллюминатор на однообразные пустынные пейзажи берегов канала и переговариваться между собой. Когда корабль вошел в Красное море, двери отперли и Василий с Аликой вышли на палубу. Но долго гулять не пришлось — бешеное африканское солнце набросилось огненными клыками. Удушающая жара стояла даже ночью. Единственным спасением служили кондиционеры в каютах. Яхта быстро шла вдоль берегов Эфиопии и Василий в который уже раз вспоминал тот сумасшедший марш через саванну, горящие вертолеты и цепи черных наемников, штурмующих высоту, на которой трое обороняются до последнего патрона. В эти минуты Василий замыкался в себе, невпопад отвечал на вопросы Алики. Девушка старалась чаще бывать с ним, потому что очень боялась. Однажды она рассердилась на него, когда он что-то невразумительно промычал на ее вопрос.

— Василий Иванович, вы должно быть уже путешествовали в этих краях, — обиженно заявила она, — каждый раз, как ты посмотришь на берег, у тебя глаза останавливаются и лицо деревенеет. Может, несчастная любовь?

— Что? Какая любовь? Да нет, — очнулся Василий, — что ты. Это я так, по дому скучаю. А в Африке я не был. Я ж счетовод.

— Скажи еще, в колхозе! — фыркнула девушка.

— Ну, не в колхозе, — поправил Барабанщиков, — но тоже в достойной организации.

Яхта Ричарда обладала отличными мореходными качествами. Двигатели на ней, как на военном фрегате, а обводы корпуса сводили на нет сопротивление воды. Прайс не обманывал, когда обещал, что берегов Суматры они достигнут за три недели. Погода стояла на удивление тихая, никаких бурь и штормов. Когда вышли в Индийский океан, Василий решил заняться тренировками. Все-таки предстояли серьезные бои с профессионалами, а три недели безделья никому на пользу не идут. Оставшиеся в живых пираты избегали появляться на верхней палубе. Ричард с головой ушел в создание нового живописного шедевра и совсем не показывался из каюты. По коридорам гуляли только непальские телохранители и торопливо сновала китайская пара.

Однажды Василий решил заняться гимнастикой в коридоре, так как на палубе сильно дуло. Как обычно, разделся до трусов и начал выполнять упражнения. Со стороны это было похоже на акробатику пополам с йогой. Василий взмок, работал в полную силу и не заметил вышедшую из-за поворота китаянку. Она быстро семенила по ковровой дорожке с подносом посуды на вытянутых руках и, как всегда, смотрела в пол. Василий только что выполнил серию отжиманий от пола на руках. Развел ноги для упора в стены. В этот момент китаянка подняла глаза. Ее маленькое лицо почти уперлось туда, откуда начинается живот. Секунду она бессмысленно смотрела на то, что называется мужской гордостью. Потом глаза стали закатываться и она инстинктивно оперлась о стену. Гора тарелок мелко задребезжала. Василий прыгнул с рук на ноги и учтивым жестом предложил двигаться дальше. Китаянка кивнула, бочком засеменила по коридору. Пройдя шагов семь, она все-таки упала в обморок под громкий звон тарелок. За спиной что-то булькнуло, Василий оглянулся — непальский телохранитель трясся от беззвучного хохота, выпучив глаза и покраснев. Больше Барабанщиков не занимался в трусах, только в штанах.