Бухидо. Кодекс Трудовика (СИ)

Аура чуть подалась вперед и в ее руках мгновенно материализовались и сверкнули кровавыми молниями два изогнутых клинка. Тот, что был в левой руке замер в миллиметре от переносицы мэтра, а тот, что был в правой, почти уперся в его живот.

- Вы ведь в курсе, что стоит мне только захотеть и от вашего монастыря и ваших людей не останется и мокрого места? - вкрадчиво спросила она.

- Вы забываетесь, аркесса! - побагровев, негромко сказал настоятель. - Я на своей земле! Здесь я почти всесилен. И это так же верно, как и то, что меня прозвали Чума вовсе не за достижения в целительском искусстве.

- Верно! - Аура весело рассмеялась и легкомысленно кивнула. - Хорошего человека соплеменники Чумой не обзовут, Алан. Но это вовсе не означает, что вы бессмертны. Как и любой из людей. Кстати, познакомьтесь с моим друзьями: я зову их "Левый" и "Правый", но Системе они известны как "Крадущий душу" и "Дарующий Смерть". Причем в имени второго Смерть значится с большой буквы, именно потому, что речь идет о последней и окончательной смерти. Уверяю вас, тому, кого поразит именно этот меч, уже не поможет никакой стационарный респаун. Даже самый мощный и продвинутый. Амулеты, свитки воскрешения, божественное вмешательство... Для него это все пыль.

- Поверьте, дорогая моя, - мэтр, нисколько не опасаясь удара, пальцем отвел верхний клинок от лица. - Когда ваш клан начнет выкашивать неизвестная болезнь, для которой вся ваша хваленая магия жизни что мертвому припарка, ничего из этого списка вам тоже не поможет. Кстати, вы так и не сказали, а что делает второй меч?

- Не дай Мать вам это узнать, - серьезно сказала Аура, пряча мечи обратно в инвентарь.

От этой фразы настоятеля перекосило так, как будто то он только что умял целый лимон в один присест. Без сахара и даже нечищеным.

- Не поминайте здесь это имя, - сурово сказал он. - Не ровен час накликаете беду. Итак, я понял, что вы настроены достаточно решительно, поэтому вашу маленькую шалость вам прощаю.

- Уж будьте так любезны, Алан, - съязвила эльфийка.

- Что же касается вашей просьбы: увеличьте плату втрое, - настоятель растянул рот в улыбке. - И считайте, что мы договорились.

- Ага, разбежалась! - Аура презрительно фыркнула. - Накину двадцать процентов сверху от первого предложения и то, только потому, что я сегодня просто неестественно щедра. Цените момент!

- Всего миллион двести? - мэтр ухмыльнулся. - М-да-а-а... Обмельчали нынче великие дома. А я ведь еще помню времена, когда двести тысяч золотых любой арк мог спустить в таверне за один вечер, а дама вашего положения тратила подобные суммы ежемесячно на одни только шпильки.

- Очень вредно для здоровья считать чужие деньги, мэтр, - пристыдила его эльфийка. А может это была угроза или просто красивое па в финансовом танце двух прожженных торгашей? Я так и не понял. - Тридцать процентов сверху и моя гарантия, что информация о вашей неуемной жадности не уйдет дальше этих стен!

- Черт с вами, аркесса! - настоятель скривился. - Пусть не втрое, а вдвое но, чтобы вас здесь больше никто никогда не видел! И ради Создателя, не просите ни в чем моей помощи. Достаточно будет и того что я просто закрою глаза на ваше присутствие в этих стенах.

- Полтора миллиона и отряд ваших лучших людей делает все, что я скажу, до рассвета, - выпалила Аура. - И это мое последнее предложение!

- Годится! - поспешно согласился Алан и протянул эльфийке руку. В ответ Аура протянула свою. Как только их ладони соприкоснулись, что-то в небе громыхнуло.

Выходит, кто-то из договаривающихся сторон, а может даже обе сразу, призвал в свидетели Систему. Не доверяют друг другу. Но это и так было понятно с самого начала. Интересно, а как контракт соотносится с тем, что эльфийка всеми силами пыталась замести свои цифровые следы еще в самом начале предприятия? Или такого рода договоры отследить в принципе невозможно? Надо бы, что ли не убивать этого гада сразу, а расспросить его как следует перед смертью. Для общего, так сказать, развития.

С эльфийской тварью я разговоры разговаривать не стану, откручу ей ее ушастую башку и дело с концом. И пусть меня потом считают хоть шовинистом, хоть эльфоненавистником. Хоть коммунистом. Плевать, честное пионерское! Очень уж она мне не нравится, как и ее народ в целом.