Бухта Надежды. Первый шторм

Аня закусила губу, пододвинула поближе табуретку – стандартную, армейскую, выкрашенную в унылый серый цвет, со специальным овальным отверстием в крышке – чтобы брать было удобнее – и присела на нее прямо напротив капитана.

– Здравствуйте, Виктор, – негромко проговорила она, пытаясь заглянуть в глаза мужчины. Но тот так низко опустил голову, что сделать это было практически невозможно. – Я вам тут принесла… – Аня ненадолго замолчала. – Евдокия Антоновна, мама Сергея Паркова, передала. Ничего особенного, но все равно лучше, чем в больничной столовой.

Виктор никак не реагировал. Даже головы не поднял.

Аня поднялась с табурета, поставила судок на подоконник и снова вернулась к капитану.

Мужчина оставался абсолютно безучастным ко всему происходящему вокруг него.

Анна Михайловна в растерянности начала заламывать себе пальцы, не зная, чем можно помочь ее спасителю.

– Виктор… – девушка набралась смелости и взяла его руку в свои ладони. Мужчина руку не отдернул, и медсестра посчитала это хорошим знаком. – Все очень беспокоятся за вас, ждут вашего возвращения. Сейчас Сергей Сергеевич удалился на совещание в штаб, а парни готовятся к поездке на Фиолент – нужно забрать семью товарища полковника. Вы ведь в курсе, что у него сын был ранен? – Аня решила рассказывать все подряд, лишь бы как-нибудь растормошить Виктора. – Но все хорошо, парень жив, только вот связи с ним нет. Виктор Иванович, я вас очень прошу…

Аню прервал звук распахнувшейся двери. Девушка запнулась и повернула голову, чтобы посмотреть на вошедшего. Им оказался главврач – Иван Сергеевич Смальцев. До начала всей неразберихи он был главным врачом лазарета при воинской части, ну и теперь остался при своей должности.

– Анна Михайловна, вы уже вышли на смену?

Аня торопливо поднялась с табурета, отпустила руку Виктора.

– Еще нет, Иван Сергеевич.

– Ну так чего вы здесь рассиживаетесь? Или работы нет? – Главврач строго посмотрел на медсестру поверх оправы очков.

– Уже бегу… – кивнула девушка и направилась к двери, бросив прощальный взгляд на спасшего ее жизнь капитана.

8.45. Севастополь, поселок Голландия Андрей Доронин

Андрей наскоро позавтракал непонятной субстанцией, которая именовалась «ленивыми голубцами», но своей однородностью и цветом больше была похожа на продукт жизнедеятельности человеческого организма. Хотя на вкус оказалась вполне сносной – даже мясо присутствовало…

Работая ложкой на третьей космической скорости, капитан машинально размышлял о предстоящей операции. По словам Рябошеева, проблем не ожидалось, но кто его знает, как там все повернется.

Еще вспомнился Костик Матвеев – давний сослуживец Андрея. Как он там? Может, навестить его? Хотя делать такого кругаля вокруг бухты не очень хотелось – проблема с топливом стала насущным вопросом. Впрочем, если сегодня все пройдет удачно, можно будет попроситься сопровождать конвой с зерном в город, на основную базу украинских военных. Хотя та сейчас была в процессе переезда… Так что вероятность пересечься с Костиком уменьшалась ровно в два раза. Все-таки Андрей понять не мог, каким местом думало командование, отдавая приказ перебираться в штольни – холодно, сыро, кругом бетон и железо. Пока жилой массив зачистят… Да и коммуникации – с тем же электричеством тоже проблемы будут…

Но, как говорится, жираф большой – ему видней.

Андрей опустошил свою миску и, дожевав черствый кусок хлеба, встал из-за стола, подхватил грязную посуду и отнес ее на стол, куда все относили использованные тарелки-ложки.

Доронин широким шагом вышел из столовой, остановился на огороженной площадке, поддерживаемой несколькими толстыми железными трубами, – непосредственно столовая располагалась на втором этаже здания. Первый же этаж планировалось превратить в склады продовольственных товаров. Мужчина достал из нагрудного кармана смятую пачку «Парламента», губами вытащил из нее последнюю сигарету и смял уже ненужную упаковку. Сигареты закончились. Теперь либо бросать курить, либо искать в зазомбленных районах, потому как, по предварительным данным, магазинчики, что были в менее населенных местах, уже давным-давно разграбили.

На асфальтированной площадке возле здания камбуза, на уровне первого этажа (из-за естественной холмистости и особенностей ландшафта вход в столовую осуществлялся как с верхней точки холма, так и с нижней), уже вовсю работали вениками давешние «выступанты».

Когда начали вводить пайковые карточки, нашлась группа товарищей – борцов за общечеловеческие ценности, коих и так пруд пруди в нашем обществе, любящих повыступать на публике. Вот эти граждане и решили, что кормить их должны на халяву, за красивые глаза. Но так как желающих было больше, чем критически уменьшающейся халявы, это вызывало дефицит последней, потому гражданам пришлось посидеть на иждивенческом пайке, а им особо сыт не будешь.