Бухта надежды. Свой выбор

- А если не успеем? Что тогда?

- Что ты хочешь от меня услышать? Что все будет хорошо или что даже если будет плохо, то плохо будет всем?

- Я не знаю.

- Саня, послушай меня… Ты сам видел укрепления, что мы наваяли. Надолго их, конечно же не хватит, но задержать колонну часов на двенадцать – вполне. Другой вопрос, какой мир нас ожидает завтра.

Внезапно замигала красная лампочка под самым потолком, и протяжно и мерзко завыла сирена.

- Что это? – испугался Сашка, оглядываясь по сторонам и глядя, как солдаты все разом начали грузиться в пустые бэтээры.

- Наверное, команда к готовности, - пожал плечами Бондаренко.

- А нам что делать?

- Следовать за всеми. Эй, матрос, где командир?

Один из морпехов с явно выраженной азиатской внешностью, скуластый и узкоглазый, кивнул куда-то в сторону окончания транспортного отсека, завершающегося аппарелью[17].

- Пойдем, тоже будем грузиться.

Сашка и Павел Степанович предпоследними вошли в командирский бронетранспортер. Поэтому они не видели, как стометровый корабль с десантом в своих недрах пошел практически к берегу, что было возможным из-за немного задранного носа. Носовые ворота начали раскрываться, словно обнажая нутро этого металлического гиганта, после чего опустилась тяжелая аппарель, коснувшись дна, чем взбаламутила песок и потревожила морских обитателей, которые блестящей стайкой тут же кинулись в рассыпную. А потом дружно завелись двигатели бронированных машин, испуская клубы дыма из выхлопных труб. Первой пошла командирская машина, спустившись по ребристой поверхности аппарели и начав перебирать мощными колесами морское дно, пока не выбралась на небольшой галечный пляж, что завершал нижний плац , и откуда череда бронированных машин направилась вверх по дороге, следую прямиком к основному месту обороны – повороте с Симферопольского шоссе, в простонародье именуемом «Звездочка». По пути им попадались удивленные местные обитатели, для которых подобный десант с моря был более чем неожиданностью. Настороженные и испуганные люди, не знавшие, радоваться или пугаться, предпочитали держаться подальше от незнакомых военных. О планах командования обратиться за помощью к казачинским морпехам мало кто знал.

Возле студенческого общежития, на первом этаже которого ранее располагалась специальная комендатура по охране исследовательского ядерного реактора ИР-100, а сейчас остался только пост связистов, колонна остановилась. Бондаренко, оставив Сашку на месте, выскочил и бросился куда-то. Саня наверняка не знал, но предполагал, что за свежими данными.

Пока парень сидел внутри «брони», он задумался над тем, чтобы научиться водить бронетранспортер. Это умение уж точно лишним не будет в новых реалиях. Бондаренко вернулся довольно быстро, перебросился парой фраз с командиром роты в звании майора, тот кивнул и приказал мехводу двигать дальше. Вообще интересно получилось – срочников и «контрабасов» в звании сержанта, не важно младшего или старшего, в этой группе было немного. Основной костяк составляли офицеры – от лейтенантов всех мастей до капитанов и парочки майоров. Но те были на должности замкомроты: один по воспитательной части – небольшого роста, пузатый и мордатый, а второй по всем остальным вопросам – длинный и худощавый. Вот их между собой и называли «Штепсель» и «Тарапунька». Но самое удивительное, что толстячок-политрук, вопреки всем байкам про замполитов, оказался весьма веселым и компанейским мужиком. Сашка постеснялся в силу возраста с ним беседовать, а вот Бондаренко сразу же нашел с ним общий язык, успев пообщаться до посадки по машинам.

Сашка заметил, что уже воспринимает городок как свой дом. Именно такое ощущение, сродни ощущениям при возвращении домой, он сейчас и испытал. Он предложил матери перебраться сюда, но так как-то безрадостно восприняла это предложение, аргументировав тем, что так она ближе к могиле отца, да и Оксанка только-только начала постигать азы своей работы, где уже успела проявить себя.

Колонна проехала пустой, но неплохо оборудованный блок-пост, готовый при необходимости принять к себе обороняющихся, отступивших с предыдущих точек.

Ротный не был разговорчивым, говорил кратко и только по делу, переговариваясь с заместителем, и периодически задавал вопросы Павлу Степановичу, а вот Сашке на нервной почве так и хотелось с кем-нибудь поговорить.

На заправке возле мекензиевского железнодорожного переезда стояло около десятка разнообразных агрегатов, в которых легко угадывались черты некогда легковых машин, и один автобус средней вместимости с наваренными металлическими отвалами и решетками, защищающими лобовое и боковые стекла, вместо пассажирских окон остались только металлические листы с прорезанными узкими окошками-бойницами. Оставалось совсем немного: миновать кладбище, заброшенные воинские склады, и колонна окажется на месте.

Столбы черного коптящего дыма стали видны еще от кладбища, что заставило колонну немного ускориться, но из-за резких поворотов дороги кардинально изменить скорость, не боясь улететь в кювет, не удалось.