Бухта надежды. Задача – выжить

Капли сменились потоками воды, они, сносимые порывами ветра, нещадно хлестали по щекам и лбу, заставляя непроизвольно закрывать глаза. Мужчины резко подскочили с земли и рванули ко входу в центральное здание. Сквозь шум дождя были слышны крики командующих мужчин и повизгивания женщин, готовивших ужин и теперь быстро собирающих все продукты под крышу. Начались беготня и суета. Но буквально через пять минут на территории ИР-100 оставались только часовые и дежурный, все остальные скрылись под защиту здания.

Чтобы не слоняться по незнакомым коридорам (да и кто их туда пустит?), мужчины решили сразу идти в тот самый лекционный кабинет, на ходу отряхиваясь от воды и оставляя после себя мокрые потеки на полу.

В помещении уже находилось несколько вооруженных мужчин, сидевших на крышках парт в непринужденных позах.

– Здорово, мужики! – приветствовал их Доронин, вытирая правой рукой набежавшие с волос на брови капли.

Местные парни тут же едва заметно для неподготовленного глаза напряглись и как бы невзначай пододвинули поближе к себе лежавшее возле них оружие…

– И вам не кашлять, – ответил самый смуглый из троицы, вопросительно взглянув на своих приятелей.

– А совещание-то скоро начнется?

Доронин, а за ним и Череп с Павлом Степановичем, поспешно сняли верхние куртки и стряхнули с них воду. Хотя тут одними встряхиваниями дело не обойдется – надо бы их подсушить.

– А вы куда-то спешите? – пожал плечами светловолосый парень, наблюдая за тем, как один из вошедших незнакомых мужчин подошел к окну и накинул мокрющую камуфлированную куртку поверх батареи.

Кто эта троица и откуда она здесь взялась, было непонятно. Двое – в сером камуфляже с чоповскими нашивками, но с боевыми пистолетами в ременных кобурах, третий – вообще дядька возрастом где-то в районе полтинника – был одет в заношенный армейский камуфляж с забугорным ружьем.

– Да не особо, – развел руками Андрей, облокотившись о подоконник. – Просто… для завязывания разговора.

Сашка тоже накинул куртку на свободную батарею, а вот Павел Степанович раздеваться не стал. Как только отряхнул свою «фланку», натянул обратно и, что характерно, даже не поморщился.

– А-а-а… Ну так для завязывания разговора лучше всего байка подходит аль анекдот какой, – холодно улыбнулся первый боец – темноглазый брюнет. Такому бы бороду отпустить, зеленую повязку на голову повязать и «Аллах акбар!» кричать – вылитый чуркабан, спустившийся с гор.

– Да че-то в свете последних событий только черный юмор на ум приходит. Так что звыняйте, дядьку, бананив нема.

– Эт точно, – согласился светловолосый. – События нынче сами по себе на сказку похожи. Страшную.

– А сколько вас здесь укрепилось? – плюхнулся на ближайший стул Череп.

– А тебе зачем? – моментально напрягся чернявый.

– Спокойно, мужики, – поднял руки в примиряющем жесте Бондаренко, параллельно семафоря глазами Сашке, чтобы тот сильно не выступал и хоть иногда думал, что и кому говорит. – Мы без всякой задней мысли интересуемся. Просто хотелось бы знать, какими силами завтра студентиков выручать будем.

– Так все-таки наконец решились… – еле слышно пробормотал блондин без какого-либо энтузиазма в голосе.

– Ну Леха Рябошеев придет, он все и скажет. Нам начальство не докладывает о своих гениальных планах и идеях.

– Мутные они какие-то, – чуть слышно пробормотал чернявый, скосив глаза.

– Да ладно тебе, Шамиль! Леха кого попало не пропустил бы.

Тот, которого назвали Шамилем, в ответ только глазами сверкнул.

– Кстати по поводу баек. Могу одну рассказать, правда, не со мной было, а с друганом моим покойным, – начал Андрей, тоже пересаживаясь на край парты, решив, что под дружное ржание лед недоверия все же дрогнет. – Служил он на одном режимном объекте. Ночь на дворе темная… Тут подъезжает автомобиль, останавливается… ну, старший весь караул поставил в ружье, маски-шоу в лучших традициях… в общем, все, как и положено…

– Ага. А это парочка потрахаться заехала, – закончил вместо Андрея Шамиль.

– Точно. А ты откуда знаешь?

– А ты?

– Говорю же – кореш рассказывал.

– А что за кореш? Имя у него есть?

– Ну есть – Женька Мичурин, – пожал плечами Доронин.

– Да ладно! – Чернявый растянул в улыбке рот, обнажив белоснежные зубы, так контрастно выделяющиеся на фоне смуглого лица. – Женька?! Как он? Где он? Он же вроде в Киев перевелся, года два назад… или три.

– Три, – кивнул Андрей, горько скривив губы. – Погиб он. Вчера.

Улыбка сползла с лица Шамиля, только темные глаза сверкали под густыми бровями.

– Путь земля ему будет пухом. Хороший был мужик.

– Это точно.

– Я тогда тоже присутствовал, когда эту парочку брали, – после недолгого молчания вновь заговорил брюнет.

– А ну-ка рассказывай! – подбодрил его блондин с нашивками сержанта.