Бухта половины Луны

Непослушный сноп жёстких завихрений расправился и упал с чуть склонённой головы. Она завела волосы за шею. В листве запрыгало солнце.

– Элиза, – протянув руку, просто представилась она.

Я качнулся с протянутой рукой вперёд, и, кажется, не сразу попал в её ладонь.

Луч отразился в её глазах, сверкнув ярким бликом весело.

– Эта камера сводит меня с ума. Мне осталось всего два круга, и я, кажется, потеряла чёртов насос или забыла его дома.

Я протянул насос, глупо улыбаясь.

– В наше время милые девушки не поминали чёрта всуе, вот так вот запросто! – подключившись, задорно расплылся в улыбке ирландец. Или что-то от немца в нём было всё-таки?

– Пара безобидных упоминаний того, что не существует, ещё ни кому не навредили, – весело отмахнулась она. – Пар как-то надо выпускать, верно?

Она присела и выпустила немного воздуха, нажав на золотник.

Я опустился на траву.

Фабрикант принял от циркача палку и метнул её в кусты. Чарли отправился её добывать.

Элиза пристроила насос и принялась качать, отказавшись от мужской помощи.

– Говорят, в Лондоне по городу ходят автобусы, – неожиданно начал тему фабрикант, разглядывая ветви.

– «Возможно, бога нет!» – гласят надписи на бортах, – он заинтересованно обернулся ко мне. – А! Что вы думаете?

Я прислушался: о чём он говорит?

Элиза сжимала в руках насосную трубку и нагнетала воздух парка в лёгкие слабой покрышки. Губы разомкнулись от интенсивного дыхания. Меж ними сверкнули белые искры.

– «Хватит беспокоиться – просто живи!» – каково? – не унимался с озорством незнакомец.

– Согласна на все сто! – рассмеявшись, подхватила Элиза, загоняя воздух в камеру резкими толчками. – На факультете говорят: бог – лишь пучок нейронов в голове. Я не против религии. Если бог – программа, то заповеди – протоколы!

Она послюнявила палец и проверила: нет ли утечки в ниппеле.

– Бог – программа… – задумчиво погрузился ирландец. – Любопытно. Кто же… Что же тогда такое – Диавол? – ещё более задумчиво, словно вглядываясь куда-то внутрь, спросил он.

– Вирус! – изрекла Элиза и, пнув упругое колесо, протянула мне насос обратно.

Я встрепенулся и схватил его из её рук. Попал в этот раз.

Незнакомец посмотрел на нас.

Чарли сплюнул палку на хвойный ковёр и криво оскалился.

Солнце скрылось за деревьями, снова дунул ветерок. Стало темнеть.

Собрав волнистые струи в пучок на затылке, она, склонившись, пристроила их в купель шлема и, выпрямившись, закрепила его на голове. Я видел, как ремешок лёг на её скулу только с одной стороны. Наверное, с другой стороны он лёг так же… Я не видел другой стороны.

– Вы, конечно, слышали об этих странных объектах, о которых кричат с утра все вокруг? – произнёс вдруг ирландец, разглядывая низкие облака.

– В созвездии Тельца? Так это, наверное, администраторы сети. Летят перезагрузить сервера! – залилась весёлым смехом Элиза, регулируя высоту сидения.

– Сервера… – медленно протянул владелец вискикурни и, откинув голову, оглядел верхушки деревьев. Над ними в окнах высотных домов вдоль Пятой авеню отражалось покрасневшее солнце. Проступили робкие звёзды.

– Меркурий в небе. Венера видна. Телец придёт… – стал он что-то бормотать невнятное. – Да-да. Нам предстоят интересные истории, друзья. Что ж, удачи!

Он поднялся и, кивнув нам, не спеша стал удаляться в сторону выхода из парка. Чарли совершенно по-хамски лихо оскалился и, словно бы подмигнув, посеменил следом.

Элиза вскочила на велосипед и, бросив пару слов благодарностей, скрылась в листве, оставив только пронзительный аромат какого-то летучего соединения. Я обессилено остался дышать этим на пустой земле, тревожно вглядываясь в тёмные окна Рокфеллеровского центра на Сорок девятой улице. Над высотками стали собираться тучи. И вроде как-то похолодало.

Глава 4. Нью-Йорк. Мидтаун

– Бамба эре, бамбата! – высунувшись вдруг из жёлтого кэба, заорал на меня иссиня-чёрный мужик.

Слегка опешив, я приготовился за что-нибудь извиниться, но тут сзади раздался не менее громогласный окрик:

– Бумба эре, бангоро! – выкатив белки, истошно орал в ответ абсолютно чёрный водитель соседнего кэба.

Опустив ногу на асфальт и придерживая велосипед, я стоял на светофоре в районе Пятидесятой улицы между двумя жёлтыми машинами со светящимися рекламными коробами на крышах.

Старый, как мир, диалог двух извозчиков в две секунды перерос в потенциальный очаг гражданской войны. Под пулемётным огнём забористых африканских ругательств я стал переживать – как бы кто-нибудь из них не достал ржавый карабин или нож. Кто знает, какие старые болячки эти односельчане прихватили с собой с родины в эмиграцию. Может, жертва узнала палача. Или брат встретил обидчика сестры. А, может, клиента на предыдущем светофоре не поделили?

Клиент присутствовал тут рядом. Он нервически взирал на меня с заднего сидения сквозь приоткрытое стекло первого кэба. Кто знает, что будет происходить дальше? В городе, где у каждого потца в кармане может оказаться пушка – можно ожидать чего угодно. Будешь улыбаться.

Я всем улыбнулся.