Бухта радости

— Я… Спасибо, — проронила Алберта, когда он отступил в сторону и позволил друзьям окружить ее. Она почувствовала, что Лоренс отходит все дальше и дальше от нее. Организовав это торжество, теперь он как бы откланивался. И Алберта понимала почему. Вечеринка проводилась в честь ее еще не родившегося ребенка.

У Лоренса были свои причины чувствовать себя неловко, когда он задумывался о детях. Его предали две женщины, которых он любил и на которых, казалось, мог бы положиться. Лоренс ведь радовался оттого, что ему подарили сына, которого его тут же и лишили. Что бы Лоренс ни говорил, Алберта понимала, что подобная история не могла не потрясти его и что он уже не удостоит своим доверием ни одну женщину. Лоренс и не думает заводить собственного ребенка.

Но сейчас он готов чествовать ее малютку. Открывая пакеты с детскими одеяльцами, нагрудниками и крошечными белыми распашонками, которые подошли бы и кукле, Алберта поглядывала поверх голов окруживших ее и искренне привязанных к ней людей в сторону Лоренса, непрерывно повторяя:

— Спасибо, спасибо…

Лоренс улыбнулся несколько печально, помахал ей рукой и беззвучно проговорил одними губами: «Будьте счастливы!»

Я постараюсь, думала Алберта. Я очень постараюсь ради тебя и ради своего ребенка.

Она сидела в окружении массы оберточной бумаги и детских игрушек, когда снова зазвонили во входную дверь и Глория вызвалась открыть ее. Вернулась она, ведя за собой Ансельма.

— Прослышал про ваш праздник, — объявил он.

Алберта ни за что не поверила бы, что Лоренс пригласил такого неприятного типа. Просто он вновь посягнул на территорию Лоренса. В свое время он уже увел у него жену, затащил в свою постель женщину, поклявшуюся всю жизнь принадлежать Лоренсу, сделал ребенка той, которая должна была бы носить под сердцем ребенка своего мужа.

— Боюсь, вы ошиблись, — холодно ответила Алберта и наградила Ансельма многозначительным взглядом. — Здесь собрались только мои близкие друзья.

Ансельм и глазом не моргнул, приблизился к ней и, понизив голос до интимного шепота, произнес:

— Я тут принес вам кое-что, что, полагаю, вам непременно понравится.

Когда он протянул ей пакет, обернутый в розовую и голубую бумагу, предназначенную для детских вещей, Алберта сообразила, что информация о вечеринке «стала достоянием широкой общественности». Во всем, конечно же, следует винить Глорию, но Алберта просто не могла сердиться на свою лучшую подругу. Свои проступки Глория обычно совершала, когда была чем-то сильно взволнована — чем-то таким, что считала совершенно выходящим из ряда вон. Просто так она не сплетничала.

Алберта взглянула на пакет, нахмурилась и тихо сказала, глядя прямо в наглые глаза:

— Ну что вы за человек? Неужели у вас нет элементарного понятия о порядочности? — Алберта сознавала, что ее друзья не поймут, о чем она толкует — ведь они ничего не знают о жене Лоренса. Поэтому она несколько потерянно добавила: — Вам следовало хотя бы позвонить.

В какое-то мгновение ей показалось, что Лоренс улыбается. Но этого же не может быть! Ведь в его дом без приглашения явился человек, которого он терпеть не может!

— Вы просто обязаны были предварительно позвонить, — тверже повторила она и встала с весьма решительным видом, словно намеревалась вывести его вон. Куски оберточной бумаги и ленты соскользнули с ее колен.

На лице Ансельма появилось испуганное выражение. Он слегка порозовел, потом нахмурился. Как нахмурился бы мальчишка, которого поймали на неблаговидном проступке и который упрямо отказывается признать свою вину. Пакет свисал с его руки, как тяжелый груз, от которого он не знал, как отделаться.

Алберта едва не пожалела его. Каждый злодей был когда-то ребенком. Многообещающим, как и ее будущее дитя. Но случилось нечто ужасное, и милый ребенок вдруг превратился в эгоистичное чудовище. Она просто не могла не пожалеть его, но одна мысль о том, как он поступил с Лоренсом, не позволяла ей разрядить обстановку.

Она нашла взглядом Лоренса в противоположном конце гостиной. Он широко улыбнулся ей, оглядел смущенных гостей, потом взглянул на пакет, который Ансельм продолжал судорожно сжимать в руках.

Лоренс пересек комнату, подошел к ней и мягко проговорил:

— Все в порядке, Берти. Ваших друзей разбирает любопытство. Почему бы вам не вскрыть пакет и не показать всем, что в нем?

Алберте показалось, что она поняла его намек. Друзья пришли на вечеринку в мою честь, размышляла она. Они ничего не знают о подноготной Ансельма. Лоренс устроил праздник для меня и моего будущего ребенка. Он старается все устроить, даже если ему приходится быть вежливым с человеком, дурно поступившим с ним самим.

Алберта кивнула, взяла из рук Ансельма сверток и сняла обертку. Внутри оказался позолоченный сервиз детской посуды.

— К-красивые в-вещи для дитяти к-красивой ж-женщины, — слегка заикаясь, произнес Ансельм, стараясь восстановить свою невозмутимость. Даже попытался взять Алберту за руку, но она поспешила подобрать оберточную бумагу, заняв руки, дабы они оказались недоступными для этого типчика.

Уж не искрятся ли глаза Лоренса смехом?