Буколики. Георгики. Энеида

Отдал врагам; у греков в руках пылающий город!

В крепости конь одного за другим выпускает аргивян,

И победитель Синон, ликуя, полнит пожаром

330 Трою. Данайцы — одни к отворенным воротам подходят, —

Столько же некогда к нам из Микен великих явилось;

Выставив копья, заняв теснины улиц, другие

Строем стоят с обнаженным мечом, сверкая клинками, —

Каждый готов убивать. У ворот лишь первые стражи,

335 В бой вслепую вступив, противятся натиску тщетно».

Речи Панфа такой повинуясь и воле бессмертных,

Мчусь я в бой и в огонь, куда призывает богиня

Мрачная мщенья, и шум, и до неба подъятые вопли.

Встретив меня при свете луны, Рифей и отважный

340 В битвах Эпит, Гипанид и Димант ко мне примыкают,

Чтобы со мной заодно сражаться; с ними подходит

Сын Мигдона Кореб: на этих днях лишь явился

Юноша к нам, полюбив безрассудной любовью Кассандру.

Прибыл на помощь как зять к Приаму он и к фригийцам

345 И наставленьям внимать невесты своей исступленной

Не пожелал.

Видя, что все собрались затем, чтоб сражаться без страха,

К ним обратился я так468: «О юноши, тщетно пылают

Храбростью ваши сердца! Вы готовы идти, не колеблясь,

350 С тем, кто решился на всё, — но исход вам известен заране!

Все отсюда ушли, алтари и храмы покинув,

Боги,469 чьей волей всегда держава наша стояла.

Что же! Погибнем в бою, но горящему граду поможем!

Для побежденных спасенье одно — о спасенье не думать!»

355 Яростью я их зажег. И вот, точно хищные волки

В черном тумане, когда ненасытной голод утробы

Стаю вслепую ведет, а щенки с пересохшею глоткой

Ждут по логовам их, — мы средь вражеских копий навстречу

Гибели верной бредем по срединным улицам Трои,

360 Сумрачной тенью своей нас черная ночь осеняет.

Кто о кровавой резне той ночи страшной расскажет?

Хватит ли смертному слез, чтобы наши страданья оплакать?

Древний рушится град, царивший долгие годы.

Всюду — вдоль улиц, в домах, у дверей заповедных святилищ —

365 Груды тел неподвижных лежат, во прахе простертых.

Пеню кровавую тут не одни лишь платят троянцы:

Даже в сердца побежденных порой возвращается храбрость,

И победитель тогда данаец падает наземь.

Всюду ужас, и скорбь, и смерть многоликая всюду.

370 Первый данаец, что нам повстречался, толпой окруженный,

Был Андрогей. За соратников нас в неведенье принял

Он и с речью такой приветливо к нам обратился:

«Эй, торопитесь, друзья! Как можно медлить так долго

В праздности? Грабят без вас и разносят Пергам подожженный!

375 Вы же только теперь с кораблей высоких идете!»

Молвил — и понял он вдруг, не услышав ясных ответов

Ни от кого, что в гуще врагов оказался нежданно.

Тотчас же с криком назад Андрогей изумленный отпрянул, —

Так же, случайно ступив, в колючем терновнике путник

380 Вдруг потревожит змею — и с трепетом прочь он стремится,

Видя, что гад поднялся и свирепо раздул свою шею.

Так отступил Андрогей, когда нас узнал, устрашенный.

Сомкнутым строем на них мы со всех сторон нападаем,

385 Видим: сопутствует нам Фортуна в первом сраженье.

Духом воспрянул Кореб, мимолетным ободрен успехом,

Молвит: «Друзья, если нам указала Фортуна к спасенью

Путь, где она благосклонна была, — последовать должно

Этим путем. Обменяем щиты и к нашим доспехам

390 Знаки данайские мы приладим. Хитрость и храбрость

В битве с врагами равны! Сам недруг даст нам оружье».

Молвив так, надевает он шлем Андрогея косматый,

Пышно украшенный щит и меч аргосский хватает.

Делают то же Рифей и Димант, и радостно следом

395 Юноши все оружье берут, добытое с бою.

Без изволенья богов мы рыщем ночью слепою,

Тут нападаем и там, с толпой смешавшись данайцев;

Многих отправили мы в обитель мрачную Орка.

Враг разбегается: те на берег спешат безопасный —

400 Спрятаться возле судов, а те, в постыдном смятенье,

Лезут опять на коня, — чтоб в знакомом чреве укрыться.

Но против воли богов ни на что нельзя полагаться!

Видим: из храма влекут, из священных убежищ Минервы,

Деву, Приамову дочь, Кассандру; волосы пали

405 На плечи ей; пылающий взор возвела она к небу, —

Только взор, ибо руки поднять не давали оковы.

Зрелище это Кореб снести не мог и, взъярившись,

В самую гущу врагов устремился на верную гибель.

Следом за ним и мы напали сомкнутым строем.

410 Тут посыпались вдруг с высокой святилища кровли

Копья троянцев на нас: началась плачевная битва, —

Из-за доспехов чужих, из-за греческих шлемов гривастых.

Враг сбежался на крик: за добычу отбитую в гневе,

Мчатся со всех сторон данайцы — оба Атрида,

415 Пылкий Аякс и за ним долопов грозное войско.

Так иногда срывается вихрь, и встречные ветры

Борются: Нот, и Зефир, и Эвр, что радостно гонит

Коней Зари; и стонут леса, и свирепо трезубцем

Пеной покрытый Нерей до глубин возмущает пучины.

420 Даже и те, кого удалось во тьме непроглядной

Хитростью нам разогнать и рассеять по городу, — снова

Все появляются здесь: щиты и подложные копья

Тотчас они узнают, услыхав наш выговор странный.

Враг подавил нас числом. Сражен рукой Пенелея,

425 Падает первым Кореб к алтарю копьеносной богини.

Пал и Рифей, что всегда справедливейшим слыл среди тевкров,

Следуя правде во всем (но иначе боги судили).