Булат

Старика, конечно, жаль, как и сына его, но они сами себя загнали в ловушку. Понадеялись на силу богатырскую. А нашлась другая сила – и все. Даже если б не убил Афанасий своего противника, каково тому было бы жить дальше, проигравшему и опозоренному? Так же вон, как и папаше, никто ему руки не подал бы. Хорошо в глаза не плюют, подумал Афанасий, поднимаясь и натягивая на чресла стираные порты. А победитель получает все. И сразу.

Одна беда – вместе с правами получать все лучшее по первому хотению появилось и много обязанностей. Управлять жизнью деревни, рассуживать споры, быть первым на охоте и в любви. Ну, с этим-то горя не будет, подумал он, поглаживая низ живота. Какое им тут еще управление надо? Хорошо б выяснить, а то ведь если решат, что он не справляется, слабину дает, скинут к чертовой бабушке да нового поставят управлять. Это тебе не русские князья, что пожизненно сидят во кремлях своих, каменными стенами окруженные да дружиной ратной. Конечно, и у этих до того дойдет со временем, когда одного, другого князя скинут, бока как следует намяв, а третий не захочет…

Афанасий присел на циновке, провел ладонью, перевязанной чистой тряпицей, по обнаженному бедру спящей девушки. Вздохнул с сожалением. Хотелось бы поваляться еще, да пора было народу показаться, а то вон толпятся, ждут.

Он натянул рубаху, не забыв повязать вокруг тела веревку с мешочками и сунуть за пазуху книжицу. Сунул обернутые белоснежными онучами ноги в отмытые от пыли и залатанные звериными жилами сапоги.

…скинутым быть, сама собой продолжилась мысль, так понастроит стен вокруг себя высоких, да рынд[34] заведет и будет народом помыкать, десятину требовать. А может…

Афанасий снова оглянулся на нежащихся в кровати девушек и столик рядом с ложем, уставленный подгнившими с вечера фруктами.

…самому стать вождем? Дружину собрать из тех, кто поздоровее да победнее. Вооружить получше. От работ на общее благо освободить, пайку им хорошую выделить. А на несогласных всей силой наваливаться да в бараний рог сгибать.

Причем что-то такое у них тут уже намечается. Обалдуи, что вокруг убиенного им терлись – чем не дружина? За папашей люди в мантиях стояли, не иначе дьяки чиновные. Значит, семена в почву брошены, осталось только подмогнуть чуть, а то и просто не мешать им взойти. И станет он тут самодержцем истинным, пусть и небольшого народца, так лиха беда начало. Костяк армии имея, можно и в соседнюю деревеньку наведаться, тамошнему “князю” укорот навести, свои порядки установить, своего наместника поставить с дружиною. Дружинников из местных набрать, чтоб они за счет простого народа кормились – подлецы-то всегда сыщутся. А народ пусть их кормит, да еще и дань в столицу отсылает, верховному правителю. То есть мне, улыбнулся Афанасий. Заманчиво, ох заманчиво.

А может, и правда? Не убегать из племени, пользуясь новым положением, как давеча решил, прихватив с собой мореходов, сколько получится? Остаться тут. Ведь что его на родине-то ждет? Усобица и грязь? Да взгляды косые, где, мол, столько лет шлялся? А тут, вон, князем стать можно. Хотя когда в прошлый раз его такие мысли посещали, чем дело закончилось? На чело набежала туча воспоминаний. Предостережением заныл раненый проклятым Мигелем-португальцем бок.

Да и то сказать, правитель из него какой? В земледелии не понимает ничего. Хотя это здесь мелочи – кажется, палку воткни, сама заколосится. Только местные отчего-то не втыкают. Ленятся землю обрабатывать. Проще с деревьев нарвать, что дичком растет, да на охоте раздобыть.

Ремесел, кроме кузнечного, он тоже особо не разумеет. Оно бы, конечно, и хорошо, ножи да сабли делать для себя и на продажу, но ведь пока их научишь… И кто сказал, что они захотят молотом махать в кузне, раз землю обрабатывать не желают?

Торговлишку наладить, то да, это он может. Но чтоб чем-то торговать, сначала надо что-то произвесть. А если и произвесть, как с покупателями договариваться? Язык надо изучить, порядки, обычаи местные. Со временем оно, понятно, придет, да станет ли народ ждать? Ему еды и зрелищ каждый день подавай, а нет – так взбунтуется, на копья вздеть может. Опять же дружину надо наперво собирать, замок с высокими стенами… Вот и боязнь за живот свой неизбывная. Этим только начни заниматься, потом не выпрыгнешь, живым по крайне мере.