Булат и злато

Окончательно разуверившиеся в Лжедмитрии II тушинские бояре и патриарх Филарет — остатки тушинского правительства — решили призвать на русский трон сына короля Сигизмунда III королевича Владислава. 4 февраля 1610 года между ними и королем был заключен договор. В нем оговаривались условия венчания королевича на русский престол. Король подписал все условия договора, но его истинные цели заключались в полном овладении Русским государством. Чтобы заручиться поддержкой русской феодальной верхушки, король от имени Владислава раздавал поместья русским тушинцам.

К весне 1610 года обстановка в России осложнилась окончательно. В марте Скопин-Шуйский торжественно вступил в столицу, которая восторженно его приветствовала. В среде дворянства родилась и все более крепла идея посадить на престол этого молодого, талантливого и удачливого полководца.

В Калуге жил «воровской» царь, вокруг которого концентрировались социальные низы и вольные казаки, не оставлявшие надежды на «доброго царя».

В военном лагере под Смоленском король польский Сигизмунд III вел себя как правитель Московии. Остатки тушинского правительства и патриарх Филарет, инициаторы идеи о польском претенденте на русском троне, очутились тоже под Смоленском, под защитой нового покровителя.

Пан Ружинский сжег остатки тушинского лагеря и отступил со своим отрядом под Волок-Ламский.

Роковое событие в Москве, случившееся в марте 1610 года, решительным образом изменило всю ситуацию. Двадцатичетырехлетний воевода М. В. Скопин-Шуйский внезапно умер после одного из многочисленных пиров, устроенных в его честь. Современники подозревали, что он был отравлен по повелению царя Василия Шуйского. Вместо Скопина-Шуйского во главе русской армии встал брат царя, Дмитрий Иванович Шуйский, бездарный воевода, трусливый и алчный человек.

Дмитрий Шуйский стал готовить поход против поляков. Собирались выступать соединенные русские и шведские силы. Шведский главнокомандующий Яков Делагарди с полуторатысячным отрядом наемников прибыл в Москву. С наступлением летних дней было собрано русское дворянское ополчение, и число армии достигло 30 тысяч человек.

Роковое золото

Военные приготовления требовали новых расходов и прежде всего денег для жалованья войску. Но разлаженный государственный механизм не мог обеспечить регулярное поступление доходов в казну. Не хватало денег, не было и достаточного количества сырья. После сбора средств с северных и северо-восточных городов в 1608–1609 годах такой источник пополнения казны в 1610 году уже не мог быть столь же эффективным.

И опять оставался единственный резерв — снижение веса копейки, хотя он был чреват многими нежелательными последствиями. Правительство Шуйского чувствовало себя очень неуверенно, а снижение веса монет могло бы спровоцировать взрыв народного недовольства. Но деньги требовались безотлагательно. Если с дворянскими ополченцами можно было расплачиваться земельными окладами, которые в условиях междоусобицы часто теряли своих хозяев, то наемники «немцы» требовали только денег.

Денежный приказ нашел весьма своеобразный выход из положения. Он решил чеканить копейки и деньги не из серебра, а… из золота. Руководствовалась администрация денежного дела следующими соображениями. Курс золота по отношению к серебру устанавливался по нормам Торговой книги — 1:10. Этот курс был близок к общеевропейскому соотношению цены золота и серебра. Одна золотая копейка приравнивалась к 10 серебряным, одна золотая денга — к 5 копейкам. Золотые копейки чеканились по весовой норме трехрублевой стопы: копейка весила 4 почки (0,68 грамма), денга — 2 почки (0,34 грамма). Для чеканки золотых монет, следовательно, требовалось в десять раз меньше сырья. Надо полагать, в казне имелись значительные запасы золотых иноземных монет, которые по русским законам не участвовали в денежном обращении и скапливались в царской сокровищнице как сырье для ювелирных изделий и материал для различного рода «поминков» (подарков).

В мае 1610 года по городам Русского государства был разослан царский указ. Там сообщалось, что в денежное обращение вводятся «новгородки и московки золотые», то есть золотые копейки и денги. Вводились в обращение также и собственно иноземные золотые монеты — угорские, золотые венгерские монеты, видимо, представлявшие основные золотые запасы казны. Золотая «новгородка» — копейка — приравнивалась к гривне (= 10 копейкам), золотая «московка» — денга — к 10 денгам, угорский — к полтине (= 50 копейкам) серебром. Эти новые золотые монеты, сообщал далее указ, должны были «давати служилым людям в наше жалованье, и немцом и всяким иноземцом в наем и на корм». Серебряные монеты оставались в обращении, и их вместе с золотыми предписывалось брать в казну «во всякие наши подати и с их товаров в таможню пошлины и с лавок оброк, и с судных дел пошлины и меж себя бы торговые и всякие люди золотыми торговали».