Булат и злато

Первоначально предполагалось передать «в кормление» каждой роте по нескольку крупных подмосковный городов. Но «кормленщики» — сборщики и фуражиры — так беззастенчиво грабили население, что возникла опасность нового народного возмущения, и бояре срочно отозвали ротных фуражиров из провинции. Все содержание «немцов» — кормовые деньги и жалованье — отныне было возложено на казну. Поляк Маскевич с неодобрением писал о своих соотечественниках в связи с этими событиями: «…Наши, ни в чем не зная меры, не довольствовались миролюбием москвитян и самовольно брали у них все, что кому нравилось, силой отнимая жен и дочерей у знатнейших бояр. Москвитяне очень негодовали и имели полное к тому право. Для устранения подобных беспорядков, по нашему совету, они согласились платить нам деньги, по 30 злотых на коня, собирая их с городов сами, через своих чиновников».

Гетман Жолкевский в своих «Записках» вспоминал: «…Мы жили там в добром порядке и при всех удобствах; ни в чем не было недостатка, и за известную цену доставляли съестные припасы и все нужное». О том же писал другой «начальник немцов» Конрад Буссов: наемники «получали для себя, для слуг и для лошадей корм и муку, а кроме того, ежемесячное полное жалованье из московской казны, от чего казна еще больше истощилась и опустошилась, чем во времена Шуйского».

Как только Москва присягнула Владиславу, в города Московского государства были разосланы правительственные эмиссары для приведения к присяге всего русского населения. Вслед за Москвой присягнули Владимир, Ярославль, Нижний Новгород, Ростов, Устюг, Вологда, Белоозеро, Коломна, Серпухов, Тула.

Как положено, на денежных дворах государства должна была начаться чеканка монет с именем нового русского царя. Но Псков, верный присяге Лжедмитрию II, отказался присягать польскому королевичу.

В городе, не утихая, бушевала междоусобная война и денежный двор, не получая сырья, бездействовал. Недолгой оказалась чеканка монет Владислава и в Новгороде. В октябре 1610 года сюда прибыл боярин Иван Михайлович Салтыков и «привел» горожан к присяге Владиславу Жигимонтовичу (так стали называть на Руси польского королевича). На денежном дворе сделали два новых оборотных маточника с именем Владислава, а для лицевой стороны взяли старый маточник 1609 года с буквами НРД. Монеты с именем Владислава чеканились до января 1611 года. А в январе этого года новгородцы восстали, казнили Салтыкова страшной казнью — посадили его на кол, и «отложились» от Москвы. В городе установилось самоуправление. Новгородские монеты Владислава очень немногочисленны, что объяснимо коротким сроком их чеканки — практически она продолжалась около трех месяцев.

Единственным работавшим в стране оставался Московский денежный двор, он же — Денежный приказ. Важно отметить, что Денежный приказ дал указание и в Новгород, и в Москву чеканить полноценные монеты по трехрублевой стопе. Немногочисленные новгородские монеты и первые выпуски московских копеек Владислава имеют весовую норму в пределах 4 почек (0,68 грамма). «Доброта» русских копеек в первое время царствования Владислава свидетельствует о том, что денежный двор располагал запасами сырья и условиями для организации чеканки по всем нормам русского денежного дела. Хотя южные районы страны по-прежнему полыхали в огне гражданской войны, там хозяйничали войска Лжедмитрия II, Смоленск осаждали войска Сигизмунда III, Псков, а затем и Новгород «отложились» от Москвы, дорога на русский Север и Архангельск была свободна. Жолкевский писал: «Мы открыли большие дороги от Вологды, Ярославля и с других сторон; от Коломны вверх по реке Москве приплыли суда с хлебом и различными потребностями».