Булавин

— Велено мне быть со всеми москвичи, с стольники, с стряпчими, з дворяны и с царедворцы, и со всеми городовыми и всяких чинов ратными людьми, и с конными драгунскими и с пешими салдацкими и з слободцкими черкаскими, и с кумпанейными полками, и гетманскими многими региментами на Украине командиром. И во все украинные городы по имянному ево великого государя указу посланы к воеводам грамоты, велено во всех городех на Украине воеводам быть мне во всем послушным.

Впрочем, Долгорукий свой железный кулак, который показывает донским мятежникам, прячет пока в бархатную перчатку:

— И я к вам пишу надежно, что великий государь, памятуя прежняя ваши услуги, милосердно на вас призрит. И для верности к вам послан сей великого государя указ за подписанием руки моей.

Еще более осторожно, даже елейно пишет в Черкасск Шидловский:

— Его царского пресветлого величества верным Войска Донского атаманом-молотцом, моим благодетелям, здравствовать вам обще желаю.

Сообщает бригадир о получении войсковой отписки из Черкасска «к полководцам»; копии с нее он отправил в Белгород к Голицыну и в Рыбный к Долгорукому. Снова речь идет о сосредоточении войск на Украине, приезде Долгорукого. Упоминает о показаниях одного пленника в Черкасске:

— А что вам в допросе сказал взятой волошенин Кожуховского полку Федор Хохлач, бутто мы посланы для разоренья ваших донских юртов, и то он сказал ложно; а у нас такова государева указу нет.

Утверждение Шидловского — откровенная ложь. Государев указ о разорении донских городков, причем жестокий и беспощадный, не только был, но и начал проводиться в жизнь Долгоруким и его подчиненными. Собственно говоря, и Булавин с повстанцами, и Петр с Долгоруким и прочими карателями, с одной стороны, говорили о мирных намерениях, лавировали, каждая сторона по-своему; с другой — делали то, что задумали, к чему стремились. Булавин в эти дни послал из Черкасска три войска для борьбы с царскими войсками. Петр и Долгорукий стягивают полки, чтобы по указу царя донские городки и деревни «жечь без остатку, а людей рубить».

Булавинцы в мае и июне рассылали свои воззвания в разные стороны, поднимали на восстание новые массы людей, разгромили Сумский полк, взяли Дмитриевск на Камышенке, Царицын, осаждали Саратов. Готовились к походам на другие города, вплоть до Москвы.

Долгорукий регулярно информирует царя Петра о всем происходящем в районе восстания. Пишет воеводам, передвигает полки, торопит те, которые только подходят с севера. Сам князь не может быстро выехать из Воронежа в Острогожск и далее на Валуйки:

— А замедление, государь, мое за полками, также и за подводами. А естьли бы, государь, как я приехал майя 12-го числа на Воронеж, не токмо, чтобы все были в готовности, хотя бы меньши половины было, я бы без всякого мешкания того ж часу пошел. И коево часу я приехал, того часу послал указы к Волконскому, к Гагарину и к другим, чтоб они немедленно шли в указанные места, куда от меня писано, и Ваш великого государя именной указ им объявил, что велено им меня слушать. И оне, государь, и по се число в указные места не бывали.

«С великою нуждою» Долгорукий собрал подводы и лишь в конце мая вышел из Воронежа в Острогожск. С ним пошли Бахметев с царедворцами, воронежский драгунский эскадрон, солдатский полк Неклюдова. Цель его — поход к Азову:

— И к нему, губернатору (Толстому. — В. Б.), я писал что иду я к Азову с немалыми войски. Также писал, что я Ваше величество изволит поход свой иметь за ними к Азову немедленно.

Петр постоянно беспокоился о судьбе Азова и Таганрога, особенно после взятия Булавиным Черкасска. Однажды он сообщил Долгорукому:

— Дай знать в Азов, что ты идешь туда с немалыми людьми. Также дай слух, что и я буду туды.

Указание царя начали выполнять, чтобы воздействовать на восставших — предполагаемый приезд самого Петра на театр военных действий должен был внушить страх, показать, что борьбе с повстанцами власти придают большое значение, не меньшее, чем войне со шведами.

Долгорукий пришел в Острогожск. Снова его задерживают хлопоты с подводами, провиантом, задержкой подкреплений. Не без юмора говорит он о прибытии царедворцев из Москвы:

— А царедворцев, государь, всего записалось 4 человека... А которые, государь, царедворцы приехали — 2 брата Дуловы да 3-й Жуков, лет они будут по 90 и паралижем (параличом. — В. Б.) розбиты. И которые, государь, уедут с Москвы царедворцы, сказывают про них куриеры, что все старики, которым служить невозможно. И не знаю я, что мне с ними делать.

Взяв с собой на месяц провианту, Долгорукий двинулся в начале июня к Валуйкам. Князь рассылает по Дону увещательные письма к повстанцам, чтобы они отстали от движения. Следует приказу Петра «ласково поступать» с теми из них, кто принесет повинную, и не мстить «смерти брата своего». В частности, после получения повинной от Войска Донского из Черкасска он задержал казнь 143 пленных булавинцев, захваченных Бахметевым: