Булавин

— А о воре Голом присыльные казаки сказывают, что есть у них об нем веденье, бутто он шатаетца по яругам [33] и с ним человек около 20-ти. И те от нево бегут от великого голоду; не токмо у них хлеба, — и лошадей ели; и того нет. И по моим письмам пошли за ним для поимки его. Также я писал о поимке его, вора, к Извалову и к другим, и по всем рекам разослал указы о поимке ево, вора. А жену и мать вора Голова, поймав в Тихой (станице. — В. Б.), посадили в воду. И многих единомышленников Голова побили и в воду посажали.

Можно представить, как бедствовали и мучились без крова и еды Голый и те, кто оставался ему верен. После беспощадных расправ и опустошений местные казаки жили в страхе, сильно бедствовали. Доносы и предательство некоторым служили средством спасения жизни. Но атаман еще два месяца скрывался от преследователей. Лишь в начале февраля к Долгорукому в Воронеж пришла весть о том, что Голого поймали казаки Митякинской станицы — атаман пробирался к родным местам, и здесь, на Донце, настигли его предатели.

«Казаки знатные» с Хопра сообщали, что «непрестанно по Хопру пущих воров, которые к воровству приличны, выискивают и сажают в воду».

Пленных булавинцев осенью и зимой переправляли в Москву — сначала тех, кого взяли во время убийства Булавина, в том числе его сына и брата; потом Голого и других. Многих послали на каторжные работы в Азов и Троицкий, хотя, по словам губернатора, им быть там «ненадобно впредь для таких же шатостей». Уже весной, в конце апреля 1709 года, когда Долгорукий перешел с полками из Воронежа в Коротояк, чтобы идти дальше, к Изюму, к нему прислали из Черкасска еще шестерых повстанцев:

— Прислали, государь, ко мне лехкую станицу, Ивана Фролова с товарыщи; да с ними ж прислали воров шесть человек, в том числе один полковник, был при Голом, а другой коротояцкой подьячей, великой вор, — был сначала в воровстве з Булавиным, при убивстве брата моево, писарем и у Булавина в кругах возмущал, и просил ево, чтобы он вступился за них и шел бы на Коротояк и Воронежского присутствия по городам; и говорил, — какая им тягость. И сам в том не запирался и сказывал, что от Зерщикова письмо чел в кругу о убивстве брата моево.

Тех шестерых повстанцев Долгорукий приказал казнить. Всего во время карательных походов летом, осенью и зимой 1708 и 1709 годов Долгорукий, его помощники из воинских командиров и знатных казацких старшин, как он вспоминал полтора десятка лет спустя, казнили до 23 с половиной тысяч человек казаков, бурлаков, крестьян, работных людей, мелких приказных и «от священного чину» (попы, дьяконы, чернецы).

Каратели получили немалые награды. Долгорукому царь пожаловал целую Старковскую волость в Можайском уезде с почти полутора тысячами годового дохода. Офицерам и солдатам его полков, гарнизонов Азова и Таганрога тоже вручили награды, в соответствии с чинами. Предателям Фролову и его помощникам выделили 1400 рублей, а сам старшина, кроме того, стал обладателем нагрудного знака — портрета Петра, усыпанного алмазами. По 100 рублей выдали Извалову и Федосееву, помогавшим Долгорукому в преследовании, поимке и расправах над Голым и его повстанцами.

Но жестокости и преследования повстанцев осенне-зимней поры, несмотря на то, что нанесли им огромный урон, не сломили их окончательно. Казаков на Дону волновали слухи о Некрасове и других казаках, бежавших на Кубань. Ходили разговоры о том, что «Некрасов с с Кубани, подняв орду, идет к Голому на помочь». Казаки станиц Есауловской, Кобылинской, Нижнечирской в конце сентября ушли с семьями на Кубань к Некрасову.

Еще два года, в 1709-м и 1710-м, восстание продолжалось. Некрасов присылал с Кубани своих представителей, которые звали казаков продолжать борьбу или идти к ним на Кубань. А в мае 1710 года сам Некрасов с трехтысячным войском из казаков, калмыков, кубанских татар пришел на реку Берду. Полсотни его посыльщиков приехали на Украину «в малороссийские городы для возмущения и прельщения в народе, чтоб шли к нему, Некрасову, на Берды».

Некрасов, непреклонный и мужественный последователь Булавина, замышлял поднять, как и его предшественник, большое восстание не только на Дону, но и по Украине. Один из посланных им на Украину эмиссаров успел установить связи с есаулами в украинских городах Кременчуге, Власовке, Голтве. Но замыслы эти не удалось осуществить.