Булавинский бунт. (1707–08 гг.). Этюд из истории отношений Петра Великого к Донским казакам

Октябрьский инцидент 1707 года, т. е. гибель кн. Юрия Долгорукого и уничтожение его отряда, был совершенной неожиданностью, для царя, и для самих казаков. Государь только что получил подробную реляцию от князя с изложением его действий по сыску беглецов. В реляции говорилось, что в Черкасске приняли князя и офицеров «честно», т. е. с хлебом и солью, войсковой круг дал им в помощь пять старшин и — вдруг через несколько дней известие о страшной расправе с царским отрядом. Петр не знал, что думать. Но вскоре он получил «подлинную ведомость», которая старалась успокоительно объяснить эту неожиданную катастрофу: это — не казацкий бунт, а просто разбойничье нападение.

Расчетливый образ действий войскового атамана Лукьяна Максимова возымели свое действие. Петр, получив войсковую отписку о разгромлении мятежников, совершенно убедился в том, что казаки не причастны к этому мятежу.

«О Донском деле объявляю, — писал он князю Меньшикову: — что конечно сделалось партикулярно, на которых воров сами казаки, атаман Лукьян Максимов ходил и учинил с ними бой, и оных воров побил и побрал и разорил совсем, только заводчик Булавин с малыми людьми ушел, и за тем пошли в погоню, надеются, что и он не уйдет: и так сие дело милостию Божиею все окончилось».[45]

Узнав, что Булавин поселился в Запорожье, Петр стал требовать от Запорожских казаков выдачи его; о чем им после царь имел случай напомнить и напомнил.[46] Тогда Мазепа, по распоряжению государя, выслал против Булавина и его голытьбы два полка — Левенца и Козаржевского, и Булавин должен был удалиться из Кодака на Хопер.

В конце марта 1708 года Петр, к своему огорчению, должен был разубедиться в том, что дело бунта, начатое Кондратием Булавиным, «милостию Божиею все окончилось». Пламя возмущения быстро разгоралось, с верхнего Дона, Хопра, Медведицы, Бузулука и Донца огонь распространялся по Украинным областям, и в Тамбовской губернии началось уже серьезное движение.[47] Царь увидел, что не мало придется употребить усилий, «чтобы сей огонь за так утушить». Прежде всего он дал приказание двинуться на мятежников полку стольника Степана Бахметева с подполковником Рихманом. Затем 12 апреля было послано предписание князю Василию Владимировичу Долгорукому, брату убитого Юрия, — такого содержания:

«Min Her!

Понеже нужда есть на Украине доброму Командиру быть, и того ради приказываем Вам оное; для чего, по получении сего письма, тотчас поезжай к Москве и оттоль на Украйну, где обретается Бахметев; а кому с тобою быть, и тому посылаю роспись. Также писал я к сыну своему, чтобы посланы были во все украинские городы грамоты, чтобы были Вам послушны тамошние воеводы все, и по сему указу изволь отправлять свое дело с помощью Божиею, не мешкая, чтоб сей огонь зараз утушить. Piter».[48]

На этом же предписании находилась «роспись, кому быть»:

1) «Бахметев совсем. С Воронежа 400 драгун. С Москвы 2) полк драгунский фон-Дельдена, 3)пехотный новый, 4) Шидловский со всею бригадаю, также 5) из Ахтырского и 6) Сумского полков; к тому же дворянам и царедворцам всем, и прочим, сколько возможно сыскать на Москве конных».[49]

Одновременно с этим было отправлено князю «рассуждение и указ», что чинить Господину Майору Долгорукому», в котором предписывалось: