Бульдог Ди (СИ)

Да вот, кажется, мне нравится Дариан, друг твоего брата, и заодно расхититель женских сердец в городе Гамильтон, хотя ещё совсем недавно я ненавидела его всеми фибрами души. Не знаешь, как с этим справиться? У тебя же как-то получается.

— Всё по-прежнему, Викки. Не расскажешь о семье Дариана? Почему он живёт один?

— Ты опять за старое, Килан? — отчитала меня подруга. — Тебе ничего не светит! Это я тебе говорю и ещё отряд других отвергнутых девиц.

Я бросила взгляд на компанию, которая входила в столовую. Это были Дариан с друзьями, но также с ними был мой брат. Они о чём-то громко разговаривали и смеялись, направляясь к своему дальнему столику. Что Кёртис с ними делает? Я проводила их косым взглядом и затем, заставив себя отлипнуть от вида Дариана, вернулась к разговору.

— Я не за этим спрашиваю. Мы с ним пишем одну работу по литературе, и я оказалась у него дома. Видела бы ты его квартиру! Она роскошная, и я была порядком удивлена узнать, что он живёт в ней один.

Её брови медленно поползли вверх. Она вытаращила на меня глаза и, казалось, забыла, как жевать.

— Ты была у него дома? Ух, ничего себе! — взяла она салфетку и начала махать ею, обдувая себя. — У меня аж пульс зашкалил!

— Ты расскажешь? Или мне обратиться к кому-то другому с этим вопросом?

— Хорошо, я расскажу тебе о чём знаю, — она отложила обед в сторону и, вобрав в лёгкие побольше воздуха, продолжила: — Отец его очень успешен в индустрии недвижимости и строительства, а мать его просто красивая. Его девушка, она…

Изумлённый взгляд Викки застыл на мне.

— Его девушка, что? Ты хотела сказать что-то о его девушке? У него разве есть девушка? — удивлённо спросила я, пытаясь заставить её заговорить.

— Килан, я не должна об этом говорить, — с виноватым видом пробормотала она.

— Всё в порядке, мне ты можешь довериться, — накрыла я своей ладонью её руку. — Я не выдам тебя и буду держать язык за зубами, если это потребуется.

— Не знаю, стоит ли мне… — замялась она, озираясь по сторонам, она с минуту сомневалась. — Хорошо, Килан! Если честно, мне уже давно хочется кому-то это рассказать, потому что держать такое в себе становится просто невыносимо.

Она перевела дух и продолжила:

— Эйвери была девушкой Дариана. Он очень её любил, они были неразлучны, он всячески её оберегал. Но случилось так, что на одной из вечеринок её изнасиловали сразу четверо парней.

— О боже! — не верила я своим ушам.

— Все были просто в ужасе, — глаза Викки округлись, как будто она сама впервые это услышала. — Но затем выяснилось, что весь акт изнасилования был заснят, и буквально через месяц, когда вроде бы всё поутихло и когда Эйвери снова начала улыбаться, какой-то ублюдок слил видео в интернет, и оно распространилось по всему городу. Дариан навёл ужас на парней, которые всячески подшучивали над этой ситуацией. В этот же день Эйвери не стало, она отравилась таблетками в доме Дариана. В тот момент я думала, что он сойдёт с ума.

— Не может быть! — пробормотала я на выдохе.

Взгляд мой затуманился, я зажала свой рот рукой от ужаса, произнесённого Викки.

Неужели такое могло быть на самом деле? Это больше походило на сюжет какого-нибудь жестокого триллера. Бедная девочка. Бедный Дариан.

— Хоть и причиной смерти является отравление, никто в городе практически об этом не знает, для всех она скончалась по причине остановки сердца, всё потому что никто в этом мире не уважает суицидников. Ведь люди, которые никогда не сталкивались с подобным, убеждены в том, что ничто не может заставить человека распрощаться со своей жизнью, если ты молод, здоров и вся твоя жизнь ещё впереди. И в нашем осуждающем обществе не так-то просто сохранять хладнокровие. Эйвери не выдержала, она сломалась, а Дариан не успел ей помочь, за что себя корил ещё на протяжении года.

— Что с ним стало после её смерти? Как он справился с этим?

— Сначала он долгое время оплакивал её, затем он начал разбираться с каждым в школе, если хоть кто-нибудь осмеливался произнести её имя. Он стал грубым, жестоким, но всё же оставался справедливым. Прежний Дариан и Дариан настоящий — это два совершенно разных человека, в одной и той же оболочке.

— Килан, ты разве не слышала, что нам прозвенел звонок? — сказал мне Кёртис, стоя у нашего столика.

Я уставилась на него снизу вверх, мне как будто язык вырвали, так как я не чувствовала его, поэтому ничего не могла сказать. Я была в глубочайшем шоке и даже с места сдвинуться не могла, вероятно, я смело могла сойти за душевнобольную после лоботомии, ведь всё, что у меня получалось, так это дышать и хлопать глазами.

— Пойдём! — дёрнул он меня за локоть.