Бульдог Ди (СИ)

Он говорил так всегда, когда мы ссорились. Он внушил мне, что я пустое место без Майкла Донована. Что я лишь использованная туалетная бумага, которой второй раз уже не подтереться. Он понизил мою самооценку до немыслимого минимума, и я всю жизнь буду нести на себе его крест. Но ведь это только лишь слова. Если раньше я действительно верила в это, то сейчас я чётко осознаю, что он тянет меня за собой вниз, в это болото самообмана. Я понимаю, что без него я стану намного лучше, что если бы я не слушала его на протяжении всего времени, я бы не разругалась со своими родителями из-за него.

— Не нужно! Я всё знаю, — была вынуждена сказать я, во избежание ещё большего конфликта.

Он наконец встал с меня, и я смогла вздохнуть полной грудью.

— Я хочу есть, — спокойно сказал он.

Настроение Майкла стремительно идёт в гору сразу же, как только кто-то подтверждает его собственный авторитет, он успокаивается и делает вид, что не произошло ровным счётом ничего. Только вот он и не представляет, сколько яда и желчи он выплёвывает каждый раз, когда хочет ущемить меня или указать на своё место. А что делаю я? Я тихонечко коплю всё это дерьмо, чтобы в один прекрасный день наградить его этой ядовитой смесью.

Я не хотела злить его ещё больше, поэтому, переодевшись и собрав всю волю в кулак, я прошла на кухню и разогрела ему вчерашнюю пасту с бефстроганов, лишь бы он свалил поскорее из моего временного пристанища.

— Мы проиграли сегодня, у меня было паршивое настроение, я думал, что моя девушка мне его поднимет, а ты всё только ещё больше испортила. Как мне теперь тебе доверять? — прогнусавил он, присев за стол.

— Так же, как и я тебе доверяю! — я небрежно поставила тарелку перед ним, ему, естественно, это не понравилось, но он не стал никак реагировать, он принялся за еду. — Ты сам не святой! Быть может, ты судишь меня по себе, Майкл? Даже если я пересплю с ним, то догнать тебя по количеству измен всё равно не смогу! Ты у нас рекордсмен по этой части.

Он перестал жевать и, смотря мне прямо в глаза, стал глубоко дышать, он словно пытался бороться со своим гневом внутри себя. Он сжал вилку в руке так, что она немного изогнулась. Майкл резко встал и, рыкнув, пульнул в меня тарелкой с остатками еды. Благо я кое-как успела увернуться от неё, и она разбилась вдребезги об стену, оставляя за собой множества осколков на полу. И как назло, я была босиком.

— Только посмей! — прорычал он, надвигаясь на меня. — Он не получит тебя ни за какие деньги! Хоть кто, но только не он!

— Ушам своим не верю! — осуждающе я на него посмотрела, когда он уже был напротив меня. — Может, ты ещё выставишь меня на торги? Может быть, срубишь куш!

— Выставил, если бы ты чего-нибудь стоила! Ты же никому не интересна, а если ты думаешь, что он запал на тебя, то ты крупно ошибаешься, — дерзко сказал он, указывая на меня пальцем. — Ты его очередной способ потешить своё самолюбие. Знаешь, сколько у него было таких, как ты, Килан?

— Ты что же, завидуешь ему? — не удержав язык за зубами, с насмешкой выдала я.

Я не стала и дальше выслушивать его бред, поэтому опустилась на пол, чтобы собрать осколки, мысленно при этом проклиная его всеми известными мне проклятиями. Как бы мне хотелось, чтобы я ему наскучила и он переключился на какую-нибудь другую дурочку, которая будет верить каждому его слову.

Почему? Почему я была такой глупой, когда простила его?

Я ведь думала, что люблю его, и искренне верила в то, что он любит меня. Но это была лишь жалкая пародия на любовь. Такая больная любовь ни к чему хорошему обычно не приводит. За всем этим последует трагичный финал. Хоть мы и не Ромео с Джульеттой, но мне иногда кажется, что если всё будет и дальше продолжаться в таком духе, то рано или поздно кто-то из нас сорвётся, и это, по всей видимости, буду я, а я не хочу из-за него рушить свою жизнь. Мне и так досталась от него немало шрамов.

— Я уничтожу твоего дружка первым делом, если ещё хоть раз увижу его рядом с тобой или даже если услышу его имя произнесённым твоим ротиком.

Он пихнул меня в спину, пока я собирала осколки в руку. Я потеряла равновесие и опрокинулась на пол, удерживая свой вес ладонями. Руки вмиг пронзило невыносимой болью. Поднеся их к лицу, я увидела, как множества осколков вонзилось мне глубоко в кожу, крупные и мелкие, их было с десяток на левой руке, правая не так сильно пострадала, но болела ничуть не меньше, кровь сочилась из ран, скатываясь ручьём на пол.

— Детка! Я не хотел! — опустился он рядом со мной на пол, в его голосе послышалось ненаигранное беспокойство.

— Всё в порядке, Майкл. Просто уйди! — выставила я ладони перед ним. — Прошу, оставь меня в покое!

Мне надоело в клетке быть,

Мой разум требует свободы.

Устала я на грани жить,

Об этом и пишу я оды.

Быть может, ты меня спасёшь?

Научишь дышать полной грудью.

Иль как обычно пропадёшь,