Бульдог Драммонд (следствие ведет Хью Драммонд)

– Вы должны признать, что до сих пор наш разговор едва ли укладывался в рамки приличия, – заметил он. – Я – совершенно незнакомый человек для вас; посторонний человек, который совершенно незнаком мне, вступает в разговор с вами, в то время как мы пьем чай. Вы сообщаете мне, что я должен буду, вероятно, убить его в ближайшем будущем. Заявление, я думаю, и вы с этим согласитесь, несколько обескураживающее!

Девушка отбросила назад голову и весело рассмеялась:

– Бедный мальчик, я вас напугала!

Тут она снова стала серьезной.

– Еще есть время отступить. Просто позовите официанта и попросите мой счет. Мы попрощаемся, и инцидент будет исчерпан.

Она смотрела на него серьезно, когда говорила, и Хью показалось, что в ее огромных голубых глазах он увидел безмолвную мольбу. Глаза эти были очень большими, и сама она в полумраке казалась невероятно очаровательной. Как определил для себя Драммонд, восхитительная дамочка. А восхитительные дамочки всегда были его хобби. Вероятно, Лэкингтон завладел ее письмом или чем-то, и она хотела, чтобы Хью вернул его. Конечно, он сделает это, даже если придется рискнуть головой. – Ну, так что?! – голос девушки прервал ход его мыслей, и он поспешно взял себя в руки.

– Последнее, чего я хочу, это выйти из игры, которая еще не началась! – ответил он пылко.

– Значит, вы поможете мне?

– Для этого я и приехал, – с улыбкой Драммонд закурил очередную сигарету. – А теперь введите меня в курс дела.

– Проблема… – тут она слегка замешкалась. – В том, что мне почти нечего сказать. Все это догадки и смутные подозрения. Однако, чтобы начать, расскажу о том, кому вам придется противостоять. Во-первых, Генри Лэкингтон, которого вы уже видели. Он, как я знаю, один из наиболее выдающихся ученых, которые когда-либо работали в Оксфорде. В науке для него были открыты все пути, перспективы были головокружительны. Но ему это показалось скучным и неинтересным. Жажда острых ощущений влекла его к преступлению. Не вульгарные, общие виды преступлений – его влекло к Преступлению с большой буквы, к преступлению как форме искусства. У него всегда было достаточно денег, чтобы позволить себе не торопиться – чтобы проработать все детали. И это – то, что он любит. Он рассматривает преступление как сложное и ответственное предприятие, работая над его деталями, словно юрист над ответственной коммерческой сделкой. Он циничен; цель для него оправдывает средства.

– Интересный типчик, – покачал головой Хью. – Какие конкретно преступления он предпочитает?

– Что-либо, что требует мозгов, железных нервов и тщательного планирования, – ответила она. – Преимущественно, сейчас, крупные кражи и убийства.

– Моя дорогая! – сказал Хью недоверчиво. – Как вы можете быть уверены? И почему вы не сообщили полиции?

Она устало улыбнулась.

– Поскольку у меня нет доказательств, и даже если бы они имелись… – Она вздрогнула и оставила фразу незаконченной. – Но однажды мой отец и я были у него в гостях, и случайно я зашла в комнату, где я никогда не была прежде. Это была странная комната с двумя большими сейфами, вмонтированными в стены и дополнительно защищенными решеткой из толстых стальных прутьев. Не было окон, и пол, казалось, был сделан из бетона. И дверь была скрыта занавеской и была тяжелой, словно сделана из стали. На столе посреди комнаты лежало несколько миниатюр. Я узнала их! Я разбираюсь в миниатюрах…

Она на мгновение умолкла, поскольку официант прошел мимо их стола.

– Вы помните кражу знаменитых ватиканских миниатюр, принадлежащих герцогу Мельбурна?

Драммонд кивнул. Он был заинтригован.

– Я держала их в руках, – спокойно сказала она. – Я признала их сразу, по описанию в газетах. И пока я стояла, оцепенев от удивления, Лэкингтон вошел в комнату.

– И что? – Драммонд затушил сигарету и наклонился к девушке. – Что он сделал?