Бульдог Драммонд

– Я молю небеса, чтобы вы были правы, Питер, – таков был его удивительный ответ. – Но я не могу оставить все как есть: я должен знать правду. Давайте снова поднимемся в комнату Блейка: я упустил что-то… Должен был упустить.

У стоявшего на страже жандарма не нашлось возражений против того, чтобы мы вошли. Мертвец, укрытый простыней, лежал на кровати, а больше в комнате ничего не передвигали. Но Джеффри направился прямо на балкон, где он долго стоял неподвижно.

Внезапно Синклер наклонился вперед, и на его лице возникло какое-то странное намерение. Затем он выхватил увеличительное стекло. Некоторое время сыщик изучал балконные перила, и я увидел, как он царапает дерево ногтем. Наконец, после того, как ожидание хоть какого-то результата от его действий стало невыносимым, он выпрямился.

– Так вот оно что, не так ли? – сказал он серьезно. – Глупо с моей стороны было не подумать об этом раньше. Но вам, Питер, я могу признаться: лучше бы я не думал об этом сейчас. И все же должна быть какая-то веская причина.

Синклер открыл дверь и, к моему крайнему изумлению, вместо того чтобы спуститься вниз, направился к комнате Берил Карпентер. Он постучал и, не получив ответа, сразу вошел внутрь, после чего снова двинулся прямо к балкону и поскреб перила, расположенные с ближайшей к комнате Блейка стороны.

– Для этого нужна смелость, – тихо заметил он. – Восхитительная смелость.

– Что вы забыли в моем номере? – Берил стояла в дверях и смотрела на нас с крайним изумлением.

– Входите, мисс Карпентер, – вежливо сказал Джеффри, – и, пожалуйста, считайте меня своим другом, так же как и Питера. А теперь – зачем вы это сделали?

– Боже правый! – чуть не закричал я. – Вы с ума сошли!

Но потом я посмотрел на Берил, и слова замерли у меня на губах, потому что ее лицо покинули все остатки красок, и она уставилась на Синклера, словно ее загипнотизировали.

– Позвольте мне рассказать вам, что произошло, – продолжил Джеффри все тем же вежливым тоном. – По той или иной причине вы решили зайти в комнату Блейка. Вы догадались, что его дверь заперта: возможно, вы подергали ее и обнаружили, что она не открывается. Тогда вы подумали о балконе. Возможно, вы могли перепрыгнуть с одного балкона на другой, но если бы у вас это не получилось, вы упали бы вниз и разбились насмерть, и даже если бы ваш прыжок был успешным, шум разбудил бы Блейка. И тут вы вспомнили о своих лыжах. Вы положили их рядом между двумя балконами, надев перчатки, потому что было холодно. Затем вы пересекли пропасть между балконами по лыжам и попали в комнату Блейка. Но дальше что-то произошло, и вы ударили его ножом. После этого вы отперли дверь, вернулись в свой собственный номер и забрали лыжи. Я прав?

Румянец вернулся на щеки девушки, и она спокойно посмотрела Джеффри в глаза.

– Совершенно верно, мистер Синклер, – сказала она. – Хотя откуда вы это узнали, для меня загадка.

– Не будем сейчас на это отвлекаться, – серьезно сказал Джеффри. – Я хочу услышать, почему вы это сделали.

– Прежде всего, я пришла в его комнату не для того, чтобы убить его, – начала Берил.

– В этом я уверен, – согласился детектив.

– Я пошла туда, чтобы достать одну бумагу из его записной книжки, – что это было, не важно.

– Простите, – перебил сыщик девушку, – но это важно. Это очень серьезное дело, мисс Карпентер, и если мы хотим вам помочь, мы должны знать правду.

– Очень хорошо, – сказала Берис. – Я расскажу вам. Я в некотором смысле помолвлена, как известно Питеру, с одним человеком, Тони Каррутерсом. Тони работает в офисе Милтона Блейка, и сейчас он остался дома. Короче говоря, Тони проиграл слишком много денег – денег фирмы, – и Милтон Блейк узнал об этом. Конечно, Блейк мог бы его уволить, но он не из таких людей. Он заставил Тони подписать признание и, вооруженный им, приехал сюда, чтобы предъявить мне ультиматум.

– Проклятая свинья! – воскликнул я, но Джеффри знаком велел мне замолчать.