Бульдог. Экзамен на зрелость - Константин Калбазов

И потом, даже он, Флери, человек не склонный к военному решению вопросов, и никаким боком не полководец, видит сколь сильно отличается русская тактика от европейской. Российская армия не прибегает к маневрам силами эдакой своеобразной игре в шахматы. Вместо этого, она идет кратчайшим путем к противнику и навязывает ему сражение. Это что-то совершенно новое в военном искусстве.

В России чувствовались невиданные сила и потенциал. Иметь в ее лице противника? Ну уж не-эт. К чему затевать схватку с этим самым бульдогом когда можно его привлечь на свою сторону. Флери всегда мечтал о союзе с Англией, так как в этом союзе видел многократно усилившуюся мощь Франции. Но похоже он все это время смотрел не в ту сторону? Уже давно нужно было обратить взор как раз в сторону России.

Если Франция, объединит усилия с Россией, да еще и при поддержке Испании, они просто разделят Европу на три части. Англия конечно крепкий орешек, но ее сила именно в ее флоте, а русские как раз и показали, что флот для них вообще не препятствие.

Даром что ли Петр вообще свернул программу строительства линейных кораблей. Если он и строит крупные суда, то только торговые. Стал бы он наращивать строительство торгового флота, не имея возможности, при необходимости, его защитить? Вот уж вряд ли. Значит, такое средство есть. И это не фрегаты, растущие как грибы после дождя. Эти хороши на коммуникациях противника или для борьбы с пиратами.

Решено. Помимо письма его величества, к Петру отправится еще одно, от Флери. Теперь он готов был лечь костьми, лишь бы добиться с Россией союза. Все просто. Он пытался пробраться в окно, в то время, когда достаточно было постучать в дверь. Конечно, пока придется оговорить особые условия по Австрии. Но впоследствии их союз можно будет расстроить и тогда… Перспективы были просто головокружительными.

Наконец карета подкатила к парадному его дворца и замерла у самых ступеней. Лакей подбежал к двери и распахнув ее подался немного в сторону, давая дорогу его преосвященству. Кардинал, все еще пребывая в задумчивости ступил на гранит лестницы, и начал подниматься к двери.

Шесть ступеней, широкая площадка. Лакей у двери, предупредительно распахнувший ее и согнувшийся в почтительном поклоне. Два гвардейца, вытянулись в струнку, встречая влиятельного владельца дворца, а по сути и вершителя судьбы Франции. Флери идет уверено, мерно обозначая каждый шаг глухим стуком каблуков.

И вдруг, ноги его подломились, а тело начало медленный разворот вокруг своей оси. Взгляд полны удивления пытается что-то рассмотреть, но быстро теряет блеск, становится мутным. Наконец, его преосвященство как подкошенный падает на гранит и начинает мелко сучить ногами, как человек испытующий невыносимую боль.

Слуги тут же подбежали к кардиналу, с удивлением обнаружив, что под ним разливается лужа крови. Его преосвященство еще жив, дышит со всхлипами, скрежеща от боли зубами.

— Ваше преосвященство! Что с вами!?

— Кардинал ранен!

— Да как такое могло случиться!?

— Ваше преосвященство.

— Б… Б…

— Тихо. Он что-то хочет сказать, — вдруг выкрикнул один из гвардейцев.

Едва добившись тишины, поспешил склониться над умирающим. Тот успел произнести только одно слово, после чего у него горлом пошла кровь, а еще через несколько мгновений остекленевший взгляд одного из влиятельнейшего человека в мире, устремился в бесконечность.

— Что?

— Что он сказал?

Тут же начали наседать на гвардейца окружающие.

— Только одно слово. Бульдог, — пожав плечами, ответил он.