Бульдоги под ковром-2 или Сварог - нечаянный герой

Грей и не ожидала такого наплыва учениц! Конечно, большинство дамочек надолго в секции не задерживались, и она оценила второй совет опытных коллег. Деньги брать за месяц вперёд, а по мере прореживания групп давать объявления о новых наборах. В середине ноября Грей поняла, что у неё появились первые настоящие ученицы. Несколько девушек заплатили за четвёртый месяц занятий подряд, а одна, лет шестнадцати, привела ещё и подругу. Нине случилось успешно применить полученные навыки на практике, и это её в буквальном смысле вдохновило. Однако, побитый «пэтэушник» (а как еще обозвать учащегося колледжа? ПТУ — это извращенный злобными большевиками очень эстетически приятно звучащий термин "колледж") не успокоился.

Спустя полторы недели Нину отловили возле подъезда пятеро парней. Она успела тнуть одному по голени башмаком, а другому "кошачьей лапой" в горло, но оставшиеся трое своё дело сделали. Соседи, оглядываясь, торопливо пробегали мимо компании парней, с матами и хэканьем футболившей кого-то, скорчившегося на земле. От следовавшего по плану изнасилования девушку уберёг лишь случай. Во двор въехал милицейский «уазик» и герои-мстители мгновенно ретировались, попрыгав в ржавую «копейку». Блюстители порядка не погнались за ними, да и "поле боя" с единственной оставшейся на нём участнице миновали равнодушно. Сержанты выискивали незнакомый адрес — уже через пять минут там начиналось юбилейное застолье, а в гости к дамам опаздывать негоже. Липкий снег потихоньку засыпал Нину — мало ли валяется тут и там пьяных? Только сосед-пенсионер никуда не торопился, а потому пригляделся к темнеющему под скамейкой силуэту. Шапка, упавшая с головы, открыла копну ещё местами светлых волос, и дед узнал девчонку из двести пятидесятой квартиры…Заплывшая левая половина лица жутко багровела на больничной подушке. Глаз не открывался. Слава Богу, что вообще уцелел. С причёской, увы, пришлось попрощаться: эскулапы безжалостно обрили голову, чтобы наложить швы. Сотрясение мозга, конечно. А в остальном Нина не особенно пострадала. Два сломанных ребра, куча синяков и ссадин на руках и ногах. Били недолго, рассчитывали вдоволь поглумиться потом, увезти на заброшенную дачу…

Родителей у девушки, считай что и не было. Отец только ушёл по этапу после очередного суда, тридцатитрёхлетняя мать уж года полтора, как считала дочку взрослой, занимаясь по большей части устройством собственных амурных дел. Конечно, в больницу она пришла, пожалела-поплакала для приличия, принесла даже какой-то еды. Но про себя думала: "Нашла-таки Нинка себе приключение, давно уж напрашивалась!" Долго и придирчиво мамаша выясняла у врачей: не станет ли дочка инвалидом, а узнав, что такое маловероятно, заметно повеселела и упорхнула на свой вещевой рынок, бабки косить на пару с Рустамом. Нину навещал и молоденький милиционер-стажёр, допытываясь, не узнала ли она в нападавших кого-нибудь знакомого. Но к тому времени девушка твёрдо решила разобраться с Игорьком по-своему, и лейтенантику ничего не сказала. Марина, весь понедельник просидев за партой одна, не особенно удивилась. Подруга частенько прогуливала уроки. Но когда её телефон оставался недоступным весь вечер и даже следующее утро, девушка побежала к Нине домой. Узнав, что на самом деле случилось, прямо из больницы Марина помчалась в спортзал. Не то, чтобы она надеялась на какую-то помощь… Там обещали научить защищаться самостоятельно, не больше. Но было страшно. В каждой тени ранних зимних сумерек мерещились игоревы отморозки. Ещё рано. Полчаса девушка пританцовывала на морозном ветру, поджидая тренера и кося глазом на вывеску с нарисованно-грозной пантерой. А на кого было ещё уповать? Отец «ботаник». Мать — тем более не спасёт. Грей появилась минута в минуту. Отперла тяжеленную стальную дверь, провела в тепло. Выслушала, напоила чаем. За стеной уже собирались девушки, из раздевалки доносились громкие голоса, взрывы хохота. Тренер посмотрела в зелёное маринино лицо:

— Сейчас тебе надо позаниматься в полную силу. А я тем временем подумаю, что можно сделать.

Спустя час Марина стянула мокрую насквозь спортивную форму и на подгибающихся ногах шагнула под душ. Вместе с потом горячие струи смыли последние остатки страха. Остались только ненависть и злость. Во время тренировки девушка заметила, как Грей подзывала к себе то одну, то другую ученицу из старших, перекидываясь с ними парой слов. Все они остались после занятий…