Бульдозер. Желание.

 Он аж губами причмокнул, когда я, в очередной раз, сгорая от стыда, расстегнула лифчик на спине и освободила от него грудь.  Трогать руками не стал, просто смотрел.

– Продолжай! – налюбовавшись досыта моими сиськами, спокойно сказал Богдан.

  И я продолжила.

  В какой-то момент я снова почувствовала на своем затылке его руку, жалея уже в который раз о том, что не вымыла волосы после самолета. Кто ж знал, что меня обстоятельства  на колени перед мужиком поставят?

– Расслабь горло и язык.

 Богдан толкнулся в мой рот настолько глубоко, что я начала давиться. Я попыталась отодвинуться от его паха, но где уж там! Вцепился мне в гриву, как будто скальп с меня хотел снять! Может, и хотел!

– Не расслабила, Булочка! Тебе же хуже! – сказал Козлов и продолжил, как ни в чем не бывало, трахать мою глотку своим толстым хером.

  Мамочки! У меня слезы сами собой брызнули из глаз. Хорошо, что я не накрашена! Господи, о чем я думаю? Хоть бы не задохнуться и не блевануть на мужика пирожными!

– Потерпи… Сейчас… – обнадежил меня Богдан и, толкнувшись в мое уже расслабленное, безвольное горло кончил прямо мне в рот.

  Я с ужасом почувствовала, как вязкая жидкость наполняет мою ротовую полость, растекаясь по языку. Его спермы было так много, что она норовила вырваться наружу вместе со слюной, которая стекала по подбородку. Я дернулась, но мужчина все еще крепко держал меня за волосы.

– Тихо, тихо! – зашипел Козлов. – Глотай, Булочка! Все глотай!

  Это просто ужас! Так ли уж сильно я хочу замуж? Может быть, просто залететь от кого-то? И сосать больше никогда не придется?

Для этого нужно нормальным сексом заняться, чтобы детей наших не глотать.

  Я судорожно сглотнула, потом еще и еще…

  А затем, почувствовала облегчение от того, что мой рот освобождается от инородного тела.

– Умничка, Лена! – услышала я голос мужчины, а затем почувствовала, как он чмокнул меня в губы. – Видишь, не все так плохо!

  Я открыла глаза, и отвернулась от мужчины, сквозь слезы осматриваясь по сторонам и жадно глотая воздух. Богдан сжал мои скулы рукой и развернул к себе лицом.

– Эй, все нормально? – спросил он.

  Я не могла говорить. Просто кивнула головой, потянувшись к лифчику, чтобы поскорее прикрыться. Козлов уже спрятал свой член и застегнул брюки. Он протянул мне руки и помог подняться с пола. Ноги отказывались меня слушаться, поэтому меня заштормило.

  Мужчина усадил меня в кресло и отошел от стола.

– Я уйду сегодня пораньше? – не глядя на меня, спросил Богдан. Я даже ответить не успела – так была занята одеванием. – Спасибо, милая! – повернулся он ко мне и ослепительно улыбнулся. – Ты когда очухаешься, в кабинете у меня приберись! – уже жестким тоном сказал он. – Не как жена, как начальник! Ты там насвинячила?  Вот сама и уберешь! До завтра, Елена Павловна!

  Козлов развернулся, а затем, насвистывая какую-то мелодию, покинул мой кабинет. Я дождалась, пока дверь за ним закроется, и огляделась по сторонам. Все в клочках бумаги – тоже тот еще свинарник. Я подняла один обрывок бумаги, затем другой…

  А потом уронила голову на руки и разрыдалась от переполнявших меня эмоций. Что же я наделала? Зачем?

  Я вообще все себе не так представляла!

14. Богдан

      Охренеть!

      Именно с таким ощущением я поехал к себе домой в строительное общежитие. Вылетел из офисного здания, как на крыльях. Так мне было легко, хорошо и весело, что я ржал над Овечкиной всю дорогу. Стоило мне вспомнить ее лицо в момент оральных утех с ее участием, как меня пробивало на дикий ржач. Я ухохатывался так, что люди в автобусе на меня косо смотрели. Я не в обиде, выглядел, как полный имбицил.

  Елена Павловна явно на такое не рассчитывала, точнее, рассчитывала не на такое. Думала, сучка сисястая, что я буду на задних лапках вокруг нее скакать и штаны по команде скидывать?

  Да щас!

  Ей, наверняка, виделось наше сотрудничество более романтичным и покорным с моей стороны? Даже таким жестким бабам романтика нужна. Пусть без единорогов и розовых облаков, но все же…

  Не дождется! Ремня бы ей всыпать, да хорошего такого, чтобы место свое знала, как женщина! А уже потом о чем-то договариваться можно.

  Я вообще не представлял, как мы будем с ней дальше общаться, разговаривать, работать, в конце концов.

  Полный треш.

 Нашла, блять, сенсея! Что я могу ей поведать о тонкостях семейной жизни, если я, будучи женатым, вел себя, как последняя свинья? Я развелся! Как муж, я полный ноль!

  Если Булочка ищет себе такого же  мудака, как я, зачем так заморочилась? Для этого ума много не надо – хватай любого! Или она даже такого не в состоянии завлечь?

    Могла бы попросить помощи по-человечески, а не шантажом. Я бы, может и пораскинул мозгами. Мол, Богдан Алексеич, так и так, не клеится с полом противоположным, посоветуй что делать, да как быть.

  А сейчас я даже думать об этом не хочу. Из принципа не хочу!

 Все, что я могу Овечкиной посоветовать – это обратиться к психиатру, и в спортзал походить. Мозгов прибавится, боков убавится.