Бульдожья хватка

Чуть поморщившись, Макмертри выпрямился в кресле. Любое движение отдавалось болью в паху и желудке, в моче снова появилась кровь. Он тоже был совершенно изможден; надо бы доктора. Но оставить Рика одного он сейчас не мог. Покидать корабль никак нельзя. Он посмотрел в глаза парня, прекрасно понимая, как много значит для него решение присяжных. Ведь ему всего двадцать шесть, только год назад он окончил юридическую школу, и вот схлестнулся с самим Джеймсоном Тайлером и был готов принять бой в одиночку.

– Благодарить не за что. Ты крепкий парень, сынок. И отважный. А этому не научишь. Именно поэтому я передал дело тебе. Тут требовалась страсть. Требовался… такой, как ты.

Том снова поморщился:

– Профессор, с вами все в порядке? Вы…

– Целоваться будете?

Тайлер. Подошел и теперь стоял перед ними, слабо улыбаясь. Впервые заговорил или сделал шаг в их сторону после того, как они вышли из зала суда.

– Отличная работа, господа. Шикарная, – сказал Тайлер. – Для первого дела совсем неплохо, Рик. А Профессор… – Тайлер улыбнулся, покачал головой. – Похоже, старый бык еще повоюет, порох в пороховницах еще есть.

– Немного, Джеймо. Но чтобы надрать тебе задницу, хватает.

Несколько секунд они смотрели друг на друга. Потом Тайлер протянул руку:

– Знаю, сейчас это уже не имеет значения, но я сожалею о том, что произошло на совете директоров.

Том поднялся, но руки не подал.

– Ты прав, Джеймо, – сказал он, глядя сверху вниз на бывшего друга. – Сейчас это не имеет значения.

Тайлер пошел красными пятнами. Он хотел что-то сказать, но не получилось. Двери зала суда распахнулись, и с озабоченным выражением на лице вышел пристав:

– Вердикт вынесен.

91

Зал суда снова был заполнен до отказа. Видимо, народ на время заседания присяжных разбрелся недалеко, надеясь, что к вечеру результат будет. Зал был наэлектризован до предела, люди громко разговаривали друг с другом. В воздухе висело возбуждение. Катлер ударил молотком, и гул прекратился. За несколько секунд стало тихо, как в церкви.

– Господин председатель, – прорычал судья, – жюри вынесло вердикт?

Справа в глубине скамьи присяжных, держа листок бумаги, поднялся Сэм Рой Джонсон.

– Да, ваша честь.

– Каково ваше решение?

Том упер локти в стол и внимательно смотрел на Сэма Роя. В последний раз Том слышал, как выносят вердикт, 20 июня 1969 года, за три недели до памятного завтрака с Великим. Наверное, сейчас адреналина в его крови не меньше, чем тогда. «С этим чувством ничто в мире не сравнится», – подумал Макмертри, в глубине души зная – они сделали все, что могли. Отыграли свой лучший матч.

Рядом с Томом Рик подался вперед, нащупал в кармане фотографию семьи Брэдшо. «Господи, воздай этой семье по справедливости». Он вынул фотографию и положил ее в руку Рут Энн, а сверху накрыл своей. Это была важнейшая минута в его жизни, но Дрейк думал не о себе, не о своей карьере. Он думал только о семье, запечатленной на фотографии. Молодые отец и мать, ненамного старше Рика – и все их будущее разбилось в мгновение ока. Двухлетняя девочка – впереди ее ждала долгая и прекрасная жизнь, но она заживо сгорела в «Хонде». Наконец, бабушка, у которой хватило сил и мужества пройти путь до конца. Не ради денег, не из-за жадности – ей нужна правда. На глаза Рика накатились слезы. Сейчас надо молиться… и слушать.

Сэм Рой откашлялся:

– Мы, жюри присяжных округа Хеншо, штат Алабама, выносим решение в пользу истицы, Рут Энн Уилкокс, по всем ее искам против ответчика, компании «Уиллистоун Тракинг», и присуждаем выплатить ей средства на общую сумму…

…Девяносто миллионов долларов.

92

Объятий было много. Когда Катлер отпустил присяжных, Рик обнял Рут Энн, к ним присоединился Том, нежно поцеловав истицу в щеку.

Подошел Билли Дрейк и заключил сына в медвежьи объятия.

– Сын, я тобой горжусь.

Рик был совершенно ошеломлен. Девяносто миллионов долларов?

Когда читали вердикт, в зале стоял легкий шум. Сэм Рой Джонсон прочитал, как распределяется сумма – тридцать миллионов за смерть Боба Брэдшо, тридцать миллионов за смерть Джинни Брэдшо и тридцать миллионов за смерть маленькой Николь, – но слова его тонули в общих вздохах и восклицаниях. Журналисты одновременно кинулись к двойным дверям – каждый хотел сообщить новость первым.

Зал суда превратился в вертеп. Незнакомые люди хлопали Дрейка по спине, на Профессора набросились с поздравлениями. Это был прекрасный шквал эмоций. Но чего-то не хватало. Рику так хотелось увидеть ее. Где она? Он привстал на цыпочки, обшарил глазами толпу – ее нет. Тут на его плечо легла рука.

– Ищете кого-то? – Дон улыбнулась, хотя глаза покраснели от слез. – Поздравляю, вы это заслужили…

Но Рик заглушил ее слова поцелуем. Вся энергия, стресс и муки последних трех дней выплеснулись наружу. Сейчас ему хотелось одного – быть с Дон. Он не сразу понял, что на его поцелуй она ответила поцелуем.

– Я люблю тебя, – прошептала Дон. – Надо было сказать об этом раньше, но…

Рик снова прервал ее поцелуем:

– Никаких «но». Я тоже тебя люблю.

– Эй, детки, вам надо в отдельную комнату.