Булгаков

Булгаков сознавал свое духовное родство с С.-Щ., родство, связанное со сходным положением обоих в литературно-общественной жизни, и это при том, что конкретных параллелей с шедринским творчеством у него почти нет. Сходство здесь скорее на уровне сатирических приемов, а не конкретных образов. У С.-Щ. не найти таких булгаковских типов как Рокк из «Роковых яиц» или Шариков из «Собачьего сердца», а у Булгакова нет градоначальников из «Истории одного города». Если у С.-Щ. зло персонифицировано в ряде колоритных, из жизни взятых героев, то у Булгакова в сатирических повестях оно чаще обезличено, предстает в виде бездушной государственной машины, противостоящей страдающим от нее интеллигентам и служащим, вроде делопроизводителя Короткова в «Дьяволиаде», профессоров Персикова и Преображенского в «Роковых яйцах» и «Собачьем сердце», Мастера в «Мастере и Маргарите». Дело здесь в различии характера эпох, в которые творили оба писателя. Расцвет творчества С.-Щ. приходится на царствование Александра II (1855–1881), время великих реформ, когда, несмотря на цензурные препоны и преследования, и общество и власть до определенной степени испытывали потребность в сатире, реагировали на критику. Во времена Булгакова уже к концу 20-х годов, с окончательным становлением тоталитарного режима, всякая критика власти стала невозможной и опасной, нужда в сатире практически отпала. Позднее, 6 января 1955 г. вдова писателя Е. С. Булгакова писала поэту Самуилу Маршаку (1887–1964) по поводу II съезда Союза советских писателей: «Кажется, Эренбург сказал на съезде: — воображаю, как бы встретили на улице Воровского (в Союзе советских писателей — Б. С.) Маяковского с его первыми стихами! — А я добавлю: — и Салтыкова-Щедрина и Гоголя!»

Когда-то выдающийся русский физиолог И. М. Сеченов (1829–1905) поднял тост за С.-Щ. как за «величайшего диагноста». Булгаков, сам врач по образованию и первой профессии, часто делает медиками или биологами своих героев — автора в «Записках юного врача», Персикова в «Роковых яйцах», Преображенского в «Собачьем сердце». Они выступают диагностами серьезного общественного нездоровья. Жанр политической сатиры, в котором работал С.-Щ., с конца 20-х годов стал в СССР абсолютно невозможен. Булгаков в 30-е годы создавал «Мастера и Маргариту» — роман философско-сатирический, не зависящий от решения сиюминутных задач, а также «Театральный роман», где объектом сатиры и юмора становилась только театральная сцена и внутритеатральные отношения. Путь С.-Щ. для автора «Мастера и Маргариты» оказался закрыт. Вероятно, поэтому влияние С.-Щ. на булгаковское творчество оказалось не столь значительным, как могло бы быть, принимая во внимание любовь Булгакова к щедринским произведениям.

«САМОГОННОЕ ОЗЕРО», фельетон. Впервые: Накануне, Берлин — М., 1923, 29 июля. Вошел в сборник: Булгаков М. Трактат о жилище. М.-Л.: Земля и фабрика, 1926. Фельетон представляет собой серию зарисовок из быта Нехорошей квартиры № 50 в доме № 10 по Б. Садовой. В тексте, включенном в сборник, был сделан ряд сокращений. Наиболее принципиальное из них пропуск «Заключения»: «У меня есть проект. В течение двух месяцев я берусь произвести осушение Москвы если не полностью, то на 90 процентов.

Условия: во главе стану я. Штат помощников подберу я сам из студентов. Жалованье им нужно положить очень высокое (рублей 400 золотом. Дело оправдает). 100 человек. Мне — квартиру в три комнаты с кухней и единовременно 1000 рублей золотом. Пенсию жене, в случае если меня убьют.

Полномочия неограниченные. По моему ордеру брать немедля. Судебное разбирательство в течение 24 часов и никаких замен штрафом.

Я произведу разгром всех Сидоровн и Макеичей и отраженный попутный разгром «Уголков», «Цветков Грузии», «Замков Тамары» и т. под. мест.

Москва станет как Сахара, и в оазисах под электрическими вывесками «Торговля до 12 час. ночи» будет только легкое красное и белое вино».