Булгаков

В К.-г. Булгаков еще сохранял надежды, что с нэпом возможно возвращение к какой-то цивилизованной жизни. Этой надежды уже нет в его дневниковых записях 1924-1925 гг. и позднейших произведениях. В фельетоне же писатель еще слышит "трепет новой жизни", еще питает надежды на возрождение "царственного" города. С этим связан и важный мотив покоя "после страшных громыхающих лет", получивший свое завершение в романе "Мастер и Маргарита". Пока что для Булгакова свет и покой не противопоставляются друг другу, как в последнем "закатном" романе. В К.-г. читаем:

"Днем, в ярком солнце, в дивных парках над обрывами - великий покой... В садах большой покой. В Царском светлая тишина. Будят ее только птичьи переклики да изредка доносящиеся из города звонки киевского коммунального трамвая". Интересно, что в романе дарованный Мастеру покой последнего приюта более безжизненный, щебетанья там нет (не говоря уж о звонках городского трамвая). Идиллия же светлого покоя в К.-г. нарушается описанием следов разрухи - сожженного на дрова воздушного моста, обугленного скелета здания и даже отсутствием элементарных удобств - скамеек в парке. Отметим проявившееся в фельетоне влияние ритмизованной прозы романа "Петербург" А. Белого: "Как будто шевелятся тени, как будто шорох из земли"; "Сторожа жгут кучи прошлогодних листьев, тянет дымом в пустынных аллеях". В К.-г. органически сочетаются эпическое (при описании бурных и трагических событий революции и гражданской войны), лирическое (когда идут воспоминания о "беспечальном", юном поколении) и сатирическое (при характеристике современного состояния города) начала.

"КИТАЙСКАЯ ИСТОРИЯ", рассказ, имеющий подзаголовок "6 картин вместо рассказа". Опубликован: Петроградская правда, 1923 г., 6 мая. Иллюстрированное приложение. Вошел в сборник: Булгаков М., Дьяволиада, М.: Недра, 1925 г. (2-е изд. - 1926 г.). К. и. описывает историю жизни и гибели китайца, вступившего в Красную Армию и героически погибшего за дело революции, о которой он сам, похоже, имел очень смутное понятие. В годы Первой мировой войны большое количество китайцев было завезено в европейскую часть России с Дальнего Востока и из Маньчжурии для производства строительных работ в прифронтовой полосе и в тылу, так как из-за мобилизации ощущалась острая нехватка рабочих рук. После 1917 г. многие из них вступили в Красную Армию, где из китайцев и других иностранцев часто формировались интернациональные части. Герой К. и. Сен-Зин-По живет только элементарными физиологическими потребностями и инстинктами, подтверждая тем самым мысль философа С. Н. Булгакова о народе, в революции заботящемся только об удовлетворении физических потребностей и забывшем о духовном. Наркотические галлюцинации Сен-Зин-По основаны на личном опыте Булгакова, в 1917-1918 гг. злоупотреблявшего морфием и описавшего позднее более подробно ощущения наркомана в рассказе "Морфий" (1927). Там видение героя К. и. ("Звон пробуждал смех в хрустале и выходил очень радостный Ленин в желтой кофте, с огромной и блестящей тугой косой, в шапочке с пуговкой на темени... Погремев в колокола, Ленин водил ходю на балкон - показывать Красную Армию") трансформировалось в бегущую, не касаясь земли, желтоволосую старушонку в кофте. Также совпадает "хрустальный эффект" - галлюцинации в К. и. и "Морфии" видятся словно через стекло или прозрачный хрусталь. В. И. Ленин из наркотической галлюцинации китайца сродни "маленького роста кошмару в брюках в крупную клетку" из сна Алексея Турбина в "Белой гвардии", где он, несколько перефразируя, цитирует слова Карамзинова, одного из отрицательных персонажей романа "Бесы" (1871-1872) Федора Достоевского (1821-1881):

"Святая Русь - страна деревянная, нищая и... опасная, а русскому человеку честь - только лишнее бремя". В К. и. галлюцинация с Лениным иносказательно означает, что проповеди большевиков сродни духовному наркотику, что воспринимать их как благое явление, а не кошмар, могут под воздействием опиума только те, кто озабочен лишь удовлетворением элементарных материальных потребностей, без каких-либо признаков духовных интересов. В финале рассказа Сен-Зин-По виртуозно расстреливает из пулемета наступающую белую цепь, причем люди для него - не более чем мишени на стрельбище. Китаец так и не понимает, почему на требование заплатить "красному виртуозу" премию юнкера закалывают его штыками. И перед смертью в сознании главного героя возникает прежняя "хрустальная" галлюцинация с колоколами. Здесь показан трагический результат гражданской войны, развязанной "очень радостным Лениным", - гибель людей.