Булгаков и Лаппа

— Некоторые вот деньги в долг берут, а сами деликатесами объедаются, — заметил Карум, намекая на Михаила, занявшего у него небольшую сумму на обустройство кабинета.

Деньги тут же были возвращены. Но Карум станет подлецом Тальбергом в «Белой гвардии» — это будет справедливой местью писателя Булгакова нечистоплотному свояку.

В сообщении о создании Добровольческой армии был напечатан приказ Деникина о подчинении ему всех войск на территории России и мобилизации всех офицеров.

— Ну вот, меня снова призывают. — Михаил показал Тасе полученный приказ. — Уезжаю во Владикавказ.

— Ой, мамочки… — Тася села, вытирая мокрые руки о передник. — Далеко-то как…

— Собирай вещи, жена. Через три дня еду.

— Я с тобой?

— Нет. Пока я один. Посмотрю, как там, и напишу. Война же все-таки.

Тася заплакала. Она боялась за жизнь Михаила, но не менее жгучим был страх потерять его привязанность. Их отношения как мужа и жены переживали очередной кризис. Может, он кого на стороне нашел для пылких чувств? А раз так, то уж вдали от нее непременно влюбится. Теперь, когда Михаил избавился от болезни, стал почти прежним, Тасина любовь к нему вспыхнула с прежней силой. Уж теперь-то не отдавать его другой, когда столько перемучилась, столько сил положила. А что поделаешь, если не видит он в ней женщины. Раньше как смотрел? Перед всеми неловко было, когда в Буче среди бела дня запирались в спальне. А теперь? Как сквозь стекло. Наголо побреешься — не заметит.

Прежде чем отпустить мужа, Тася решила оставить след страсти в его памяти. Вспомнила, что рассказывала ей знакомая Нинка Караваева, как водил ее поклонник в кафе «Шантеклер», где танцовщицы, почти голые, в полутьме сцены волнующие изображают. Потом увез ее к себе, и неделю из постели не вылезали. Такой эффект! Только идти туда надо в пух расфуфыренной. А ведь и не вспомнишь, когда это Михаил видел ее нарядной, надушенной, соблазнительной?

Тася прошлась по модным магазинам, купила платье — узкое, с вышивкой стеклярусом, а к нему накидку черную муаровую. Принесла тайком домой и спрятала. Нечего золовок и свекровь пугать. Траты на такой наряд они не одобрили бы.

За день до отъезда Михаила попросила:

— У меня мечта есть. Сделай мне подарок, Мишенька. Насиделись мы в темной дыре, я уж и забыла, что молодая, забыла, как ты обнимал меня…

— И что теперь? — пожал плечами Михаил.

— Своди меня завтра в кафе «Шантеклер». Я и платье купила. Хочешь, покажу?

— Что?! В «Шантеклер»? — Он нарочито захохотал. — Ты хотя бы знаешь, кто туда ходит? Шлюхи.

— Нина Караваева не шлюха.

— Дура она, вертихвостка. — Он закурил, возмущенно качая головой: — А ты хороша, Таська, муж на фронт уходит, а она в развратное кафе просится… Мужиков обольщать.

— Тебя я только обольщать хочу. Люблю тебя, а ты меня нет. В том только и виновата. — Тася швырнула в раскрытый чемодан Михаила наглаженные рубашки.

Ей стало жаль платья, своей пропадающей молодости, мечты о жаркой ночи с мужем. Только и оставалось, что рухнуть на кровать и реветь.

— Опять слезы!.. Ну ладно, перестань, расстаемся же… — Он обнял ее за плечи, повернул к себе: — Не тесно двоим на докторской постели, а? — И поцеловал.

«Вспомнил. Все вспомнил!» — торжествовала Тася, почувствовав в себе прежнюю обольстительную женскую власть. Сбросив с себя ночную сорочку, стала у лунного окна:

— Люби меня, Мишенька. Как тогда любил…

10

На перроне у поезда с отправлявшимися на фронт призывниками духовой оркестр гремел «Прощание славянки». Михаил в шинели с докторскими погонами и кокардой на фуражке казался Тасе необыкновенно мужественным и желанным. Она прижалась к его губам, и он ответил. Мимо шли строем, толкая их, новобранцы, вопили провожающие. В водовороте чужой жизни муж и жена целовались исступленно, страстно, не замечая никого.

Что за власть у этого вокзала? Быть может, осеняет его звезда прощаний и потерь, открывая расстающимся истинную цену их неразрывной связи? Вот и теперь они стояли на перроне, как в тот, первый раз, когда разлука была равносильна смерти. Когда важней всего на свете был их неувядающий, жаркий, на всю жизнь данный май.

Михаил обнял жену крепко, словно боясь потерять.

— Браслетку дай, на счастье.

— Я не забыла, специально надела, чтобы тебе отдать. — Тася застегнула на его худом запястье замочек со своими инициалами.

— По местам! — скомандовал офицер с флажком. Оркестр грянул во всю мощь. Михаил вскочил на подножку. Поезд тронулся.

«Фронт. Я провожаю его на фронт!» — словно впервые, с леденящим ужасом осознала это Тася. И даже плакать не смогла — во все глаза, не моргая, смотрела на убыстрявшие ход вагоны, пока последний, вильнув на стрелке, не скрылся в морозной дымке…

Действие романа «Белая гвардия» обрывается зимой 1919 года. Неизвестно, что произойдет с его героями дальше. Некий свет оптимизма, исходящий от намеченного автором в финале предчувствия новой жизни, позволяет надеяться на лучшее. В духе советских романов об индустриализации и формировании новой интеллигенции.