Булгаков и «Маргарита», или История несчастной любви «Мастера»

«А в 1964-м я открыл для себя Дмитрия Кончаловского и его книгу „Пути России“ — не побоюсь сказать, великую книгу.

Дмитрий Петрович Кончаловский, доктор honoris causa Оксфордского университета, профессор-историк, пятнадцать довоенных лет сидел без работы, большевики не позволяли ему читать лекции. Какое-то время жил изданиями за границей, публиковал в Оксфорде труды о земельных реформах Гракхов, с горизонта практически совсем исчез. В 1939 году приехал в Москву и сказал:

— Война неизбежна.

Потом появился в июне 1941-го, сказал:

— Днями войдут немцы. Я уезжаю в Минск. Буду их ждать. Только они избавят нас от большевиков. Прощайте!

Представляю, что творилось с дедом. Брат уезжает встречать немцев! Со всеми тремя своими детьми. Катастрофа! С тех пор в семье о нем никогда не вспоминали. Кое-что про него знали, но многого и не знали вовсе. Немудрено, что о существовании Дмитрия Кончаловского я узнал только где-то в начале 60-х.

Он действительно дождался немцев, встречал их хлебом-солью, немцы дали ему церковноприходскую школу. Сын его, офицер действующей армии, узнав об этом, бросился под танк с гранатами. Иллюзии моего двоюродного деда очень скоро развеялись. Увидев, как кого-то за волосы тащат в гестапо, он побежал с криком:

— Что вы делаете! Вы нация Шопенгауэра, Ницше и Шпенглера!

Его посадили. Всю жизнь он боялся ГУЛАГа, а оказался в концлагере освободителей от коммунизма. Там он написал свою великую книгу».

По версии же мюнхенских историков, в лагере Кончаловский был, но только в лагере для перемещенных лиц уже после войны, на территории Германии.

Кто тут прав, не берусь судить, поскольку с документами не был ознакомлен. Однако неоднократно повторяемое славословие Андрея Сергеевича в адрес своего дяди после сообщения из Мюнхена больше слышать не пришлось. И кстати, семейной катастрофы так и не случилось — это если иметь в виду катастрофу в общественном положении семьи. А было ли что-либо подобное, если речь зайдет о нравах, пусть каждый сам для себя решает.

Но вот еще о чем следует сказать. В своих интервью Никита Сергеевич Михалков не раз повторял цитату из книги своего дяди:

«В государстве, где утеряны понятия стыда и греха, порядок может поддерживаться только полицейским режимом и насилием».

Не знаю, пытался ли таким образом Никита Михалков объяснить то, что происходило в Германии много лет назад, или оправдать своеобразное понимание своим дядей понятия греха — я имею в виду грех перед русскими людьми, многие из которых погибли от рук гитлеровских варваров. Можно предположить, что неосознанное пристрастие его к повторению этих слов как-то связано с книгой брата. Честно скажу, «Низкие истины» Андрея Кончаловского я до конца не дочитал. Искал, искал, но так и не нашел в этих «истинах» свидетельство наличия у автора стыда или же готовности к искреннему покаянию.

Впрочем, есть и другое объяснение смысла упомянутой цитаты. Люди, утратившие стыд, грешившие уже не раз, нередко громче всех кричат о всеобщем «оскотинивании», о необходимости сильной власти. Им, уютно устроившимся наверху, только такая власть может гарантировать забвение их собственного греха, только в таких условиях Латунские могут продолжать травить Булгаковых, а новоявленные Швондеры — распределять недвижимость под звуки хорового пения своих любимых чад и прочих поднадзорных.