Булгаков и «Маргарита», или История несчастной любви «Мастера»

«Когда я приехал 9 октября в Москву, мне сообщили, что капельмейстер Авранек так потрясен происшедшим с Шаляпиным инцидентом, что опасно заболел нервным расстройством. Я немедленно распорядился послать моего чиновника особых поручений князя Козловского узнать о состоянии здоровья Авранека, выразив ему мое самое горячее соболезнование по случаю постигшего его недуга. Авранек был выдающимся хормейстером (много лучшим, чем капельмейстер), и потому я его очень ценил и хотел это подчеркнуть. Козловский вернулся вскоре и сообщил мне, что, по-видимому, всякая опасность болезни Авранека миновала. Застал он его не в кровати, как мне говорили, а в кабинете. Он был очень тронут проявленным вниманием и просил меня сердечно благодарить».

Итак, в течение нескольких лет, вплоть до отъезда Владимира Теляковского в Петербург и назначения нового директора Московской конторы Императорских театров, князь там и служил. Но основной доход семье, видимо, приносили земельные владения в Клинском и в Одоевском уездах. На мой взгляд, этого для приличного существования должно было хватить. И вдруг, к немалому своему удивлению, выясняю, что сиятельный князь сотрудничал с торговым домом инженера Щапова, сыном текстильного магната и племянником известного библиофила Павла Щапова.

Конечно, для главы семейства на первом месте всегда забота о семье. Но есть, на мой взгляд, явное несоответствие между высоким титулом и занятием торговлей — потомственный аристократ как-то не сочетается с купчишкой. С другой стороны, не так все странно, если разобраться, — этот торговый дом занимался поставкой сельскохозяйственных машин. А связи депутата дворянских собраний двух уездов, с учетом влияния отца Киры Алексеевны на Орловщине, могли оказаться исключительно полезны для торговли. И вот, добывая деньги на прокорм семьи, наш дворянин взял на себя роль усердного посредника. Маловероятно, что в этом деле преуспел, но… Но всякий труд вызывает уважение. Впрочем, случилось это накануне войны и в любом случае очень недолго продолжалось.

А что вы скажете, если время для той таинственной записи в дневнике Булгакова выбрано было вовсе не случайно? В ночь с 20 на 21 декабря Михаил Булгаков сделал запись в дневнике, а накануне вечером милая К., Кира Алексеевна, сидя за праздничным столом в своей парижской квартире, отмечала день рождения. Не исключено, впрочем, что было это вовсе не во Франции, а в Бельгии, но суть этого события в другом — тут важно время, а не место.

Можете говорить мне что угодно, но никогда я не поверю, будто это всего лишь стечение обстоятельств, простое совпадение. И неужели найдется человек, который станет утверждать, будто случайному знакомому сообщают дату своего рождения? Нет, что-то между ними было — что-то такое, о чем не забывают или хотя бы очень долгое время никак не удается… да просто невозможно, немыслимо забыть!