Булгаков и «Маргарита», или История несчастной любви «Мастера»

Подругой князя в середине 30-х годов стала очаровательная Маргарита. На десять с лишним лет старше его, она уже в юном возрасте участвовала в походах Деникина и Врангеля. Эдакий антипод Анки из дивизии Чапаева. Навыки стрельбы из пулемета убежденная фашистка применила, когда в Италию вторглись союзные войска. Не этот ли персонаж вдохновил Булгакова на создание образа ведьмы, мстительной подруги Мастера в последних главах «закатного» романа? Кстати, и сам князь состоял в «почетных фашистах» одного из итальянских городков.

Но вот странное обстоятельство — было время, когда «пулеметчица» числилась в подругах у Цветаевой. Как-то, купив закуски и вина, они с князем пришли к Марине. Квартира в рабочем районе Парижа, везде беспорядок, фотографии без рамок, журналы на полу, а на хозяйке дешевое платье и мужские ботинки — именно на это обратил внимание князь. Тут уж не до стихов…

Сам князь ни стихов, ни песен не писал. Его кумиром был не какой-нибудь писатель, бард или же поэт, а последний главнокомандующий белыми войсками, барон Петр Врангель — «шикарный, благородный человек, символ белой эмиграции». Особенно впечатлили князя три главных принципа внутренней политики — из тех, что готовил для будущей России бежавший из Крыма генерал.

Во-первых, барон допускал захват крестьянами поместных земель, но только постфактум, когда уже ничего с этим не поделаешь. По принципу — кто не успел подсуетиться, пусть локти кусает и ждет следующего случая. Согласно мнению барона, такой де-факто узаконенный захват должен был привести к установлению справедливого порядка, основанного на владении частной собственностью.

Во-вторых, допускалось существование любых партий, но в соответствии с тем же принципом — «кто успел». Предполагалось, что «успевшие» договорятся о принципах взаимодействия — чтобы не было разборок.

И наконец, политическое устройство единой России как федеративного союза должно было опираться на органы власти, избираемые на демократических основах. Увы, за время братоубийственной войны все как-то подзабыли, что есть такое слово — «демократия».

Вам это ничего не напоминает? Мне лично вспоминаются торжественные речи на похоронах, когда всему находят оправдание, лишь бы не оскорбить память любимого покойника. Припоминаются и старания «младороссов» соединить монархию и советскую власть, и «евразийцы», пытавшиеся оправдать Октябрьский переворот в глазах эмиграции национальными особенностями России. Чего только не придумают ради сохранения иллюзии, будто возможно возвращение назад!

И снова вспоминаю князя — того, чьи застолья в «Шехерезаде» оплачивала богатая американская мадам. Честно признаюсь, что в молодые годы тоже погулял, однако гулял только на свои. Видимо, то, что позволено сиятельному князю, ни в коей мере не подходит для внука крестьянина и сельского учителя — у нас, «неаристократов», собственная гордость. А если бы в России стараниями белых войск снова установили монархический режим, кто знает, как бы обернулось. Вот и теперь не очень разгуляешься. Разве что подыскать себе богатенькую Бетти?

С началом Второй мировой войны было несколько попыток призвать князя в армию США. Однако то его нелояльное отношение к Советам помешало (как-никак союзники!), то предлагали нечто совершенно несусветное — забросить князя с разведывательной миссией в оккупированную Бельгию. Что станет в случае его ареста с многочисленной родней, проживающей в Брюсселе, никого не волновало. Князь между тем не сомневался, что в случае ареста сразу же всех выдаст, а потому отказался наотрез! И лишь перед окончанием войны предложили что-то стоящее — поработать переводчиком в разведке. В основном деятельность разведки в это время сводилось к «просеиванию» военнопленных — одних собирались использовать в интересах США, другие, особо запятнавшие себя, подлежали выдаче советскому командованию как отработанный материал. Князю все представлялось несколько иначе — не мог он допустить, чтобы кто-то из его родни или знакомых по Ялте или Петербургу попал в руки злодеев коммунистов.