Булгаков и «Маргарита», или История несчастной любви «Мастера»

Как оказалось, княжне Елене Константиновне требовалось совсем другое. В то самое время, когда Василий Васильевич пытался обустроить свою жизнь на Северо-Американском континенте, его недавняя супруга купалась в роскоши на своей средиземноморской вилле. Княжну можно было повстречать и на острове Капри, расположенном неподалеку, — особенно часто она навещала свою приятельницу, маркизу Казати, известную более чем странными привычками и образом жизни, который шокировал даже тамошнюю публику. Случалось, она выходила на прогулку в сопровождении двух гепардов, вместо украшений использовала живых змей, а за обедом ей прислуживали полуголые поклонники. Свободные нравы обитателей острова Капри никого не удивляли — в те годы это было в порядке вещей. Недаром Капри называли «гомосексуальным раем» или «островом пороков». Елена Константиновна также не осталась в стороне от модных увлечений — даже среди ее прислуги не было мужчин. Садовники, шоферы, ездовые — все это были только женщины. Стоит ли удивляться, что, по словам князя Феликса Юсупова, семейная жизнь у Василия Солдатёнкова и Елены Горчаковой так и не сложилась.

Развод Василия Васильевича с княжной — если же быть точнее, то с семейством Горчаковых, утратившим прежнее влияние, — был оформлен за год до следующей свадьбы. Помимо необычных привязанностей княжны, совместной жизни препятствовало и то, что она была старше мужа на шесть лет. В Америке все получалось как раз наоборот, так что сохранялась слабая надежда, что новый брак окажется прочнее. Жили молодые в престижном районе уже упомянутого мной Манхэттена, близ Пятой авеню. Из окна дома открывался вид на Центральный парк и живописный пруд близ его ограды. Кстати, от этих мест не так уж далеко до дома, где поселилась княгиня Кира Алексеевна после того, как переехала на жительство в Нью-Йорк.

Естественно, что сын наследника богатого купца за свою жизнь настолько привык к роскошной жизни, что не мог отказать себе ни в чем, даже утратив прежние доходы. В декабре 1921 года в газете «Нью-Йорк таймс» появилось сообщение о том, что окружным судом Василий Солдатёнков признан должником. Задолженность его перед рестораном и отелем «Риц-Карлтон» составила 1336 долларов и 87 центов. По тем временам это были немалые деньги. Как можно предположить, случилось это еще до новой свадьбы, ну а потом положение выправилось благодаря семейству Риз. Впрочем, все это можно счесть за оговор, если бы газеты правду не узнали.

Повышенное внимание американской прессы к персоне Василия Солдатёнкова было вызвано не столько памятью о его отце, почетном сенаторе от штата Висконсин, но прежде всего активной помощью в работе миссии Элиу Рута в России, за что Солдатёнков удостоился благодарности лично от президента Вудро Вильсона. Целью миссии было заключение выгодных для американской стороны контрактов на разработку природных богатств, а также изучение возможностей для расширения американского экспорта в Россию. Покидая страну, Рут заявил: «Мы уезжаем обнадеженные, радостные и счастливые». В июле 1917 года вместе с миссией в Америку отбыл и Василий Солдатёнков, назначенный специальным представителем Временного правительства в США. С поставками из-за океана амуниции и вооружения правительство связывало надежды на победоносное завершение войны.

А вот очень тонкое наблюдение семидесятитрехлетнего мистера Рута, характеризующее отношение весьма продвинутых американских либералов к населению великой страны:

«Мы нашли здесь обучающийся свободе класс детей в сто семьдесят миллионов человек, и они нуждаются в игрушках из детского сада; они искренние, добрые, хорошие люди, но они в смятении и захвачены событиями».

Похоже, покровительственное отношение американского истеблишмента к «братьям меньшим» не изменилось и сейчас.

Судя по всему, осенью 1917 года Василий Васильевич Солдатёнков возвратился в Петербург, а после Октябрьского переворота снова отбыл в гостеприимную Америку.

И вот уже осенью 1918 года он рассказывает корреспонденту «Нью-Йорк таймс» о причинах падения империи. Рассказ предваряет характеристика, данная ему американским журналистом:

«Он мог бы стать математиком или инженером, но поступил на службу в военный флот, а позже проявил свои способности на ниве дипломатии. Чиновник по особым поручениям, он побывал едва ли не во всех европейских государствах, был знаком с виднейшими политиками. И вот теперь прибыл в Америку со специальной миссией от Временного правительства».