Булгаков. Мои воспоминания

Об этом свидетельствуют хотя бы записки, оставшиеся от тех лет. Передо мной конверт, на нем написано рукой М. А.: «Марике Артемьевне для Любани» (не «другу» Сергею, а Марике).

А вот более поздняя записка от 5 февраля 1933 г.:

«Любаня, я заходил к Марике в обеденное время (5 1/2), но, очевидно, у них что-то случилось – в окнах темно и только таксы лают. Целую тебя. М.».

И в других памятках никогда никакого упоминания о Сергее Ермолинском. Прочтя этот «опус» в журнале «Театр», к сожалению, бойко написанный, много раз поражаешься беспринципности автора. В мое намерение не входит опровергать по пунктам Ермолинского, все его инсинуации и подтасовки, но кое-что сказать все же нужно. Хотя воспоминания его забиты цитатами (Мандельштам, дважды – Герцен, М. Пришвин, Хемингуэй, Заболоцкий, П. Вяземский, Гоголь, Пушкин, Грибоедов), я все-таки добавлю еще одну цитату из «Горя от ума»: «Здесь все есть, коли нет обмана». Есть обман! Да еще какой. Начать с авторской установки. Первое место занимает сам Ермолинский, второе – так и быть – отведено умирающему Булгакову, а третье – куда ни шло – Фадееву, фигуре на литературном горизонте значительной.

Видите ли, на Б. Пироговской Ермолинского, как и всех гостей, встречал рыжий пес Бутон. Его встречал не пес Бутон, а я, хозяйка дома, которая восемь с половиной лет была женой писателя Булгакова. Мне были посвящены им роман «Белая гвардия», повесть «Собачье сердце» и пьеса «Мольер». Ермолинский не мог этого не знать, но по своей двуличной манере он забывает то, что ему невыгодно помнить, как, например, свой двадцатисемилетний брак с Марикой Артемьевной Чимишкиан. «Забыл» он упомянуть и младшую сестру Михаила Афанасьевича Елену Афанасьевну, которая до последнего вздоха любимого брата была возле него. Подлаживаясь под выгодную для себя ситуацию, Ер-молинский запросто смахнул живых людей, близких М. А.

На одном из последних предсмертных свиданий с сестрой Надеждой М. А. сказал ей: «Если б ты знала, как я боюсь воспоминателей!» Могу себе представить, как возмутился бы он всей дешевой литературщиной, нескромностью, неблагородством воспоминаний С. Ермолинского…

Исподволь, без всякой надежды на приобретение автомобиля, я все же поступила на 1-е государственные курсы шоферов при Краснопресненском райсовете, не переставая ходить в манеж на верховую езду. К этому времени относится вот эта шутливая сценка-разговор М. А. по телефону с пьяненьким инструктором манежа.

СТЕНОГРАММА

Звонок

Я. Я слушаю вас.

Го л о с. Любовь Евгеньевна?

Я. Нет. Ее нет, к сожалению.

Гол о с. Как нет?.. Умница-женщина. Я всегда, когда что не так… (икает) ей говорю…

Я. Кто говорит?

Го л о с. Она в манеж ушла?

Я. Нет, она ушла за покупками.

Гол о с (строго). Чего?

Я. Кто говорит?

Го л о с. Это супруг?

Я. Да, скажите, пожалуйста, с кем я говорю?

Го л о с. Кстин Аплоныч (икает) Крам… (икает).

Я. Вы позвоните ей в пять часов, она будет к обеду.

Гол о с (с досадой). Э… не могу я обедать… не в том дело!

Мерси. Очень приятно… Надеюсь, вы придете?..

Я. Мерси.

Го л о с. В гости… Я вас приму. В среду? Э? (Часто икает.)

Не надо ей ездить! Не надо. Вы меня понимаете?

Я. Гм…

Гол о с (зловеще). Вы меня понимаете? Не надо ей ездить

в манеже! В выходной день, я понимаю, мы ей дадим лошадь…

А так не надо! Я гвардейский бывший офицер и говорю – не надо –

нехорошо. Сегодня едет, завтра поскачет. Не надо (таинственно).

Вы меня понимаете?

Я. Гм…

Гол о с (сурово). Ваше мнение?

Я. Я ничего не имею против того, чтобы она ездила.

Го л о с. Все?

Я. Все.

Гол о с. Гм… (икает). Автомобиль? Молодец. Она в манеж

ушла?

Я. Нет, в город.

Гол о с (раздраженно). В какой город?

Я. Позвоните ей позже.

Го л о с. Очень приятно. В гости, с Любовь Евгеньевной?

Э! Она в манеж ушла?

Я (раздраженно). Нет…

Голо с. Это ее переутомляет! Ей нельзя ездить… (Бурно

икает.) Ну…

Я. До свидания… (Вешаю трубку.)

(Пауза три минуты.) Звонок.

Я. Я слушаю вас.

Гол о с (слабо, хрипло, умирая). Попроси… Лю… Бовьгенину.

Я. Она ушла.

Голос. В манеж?

Я. Нет, в город.

Голос. Гм… Ох… Извините… что пабскакоил… (Угасает.)

(Вешаю трубку.)

* * *

Конечно, в жизни все было по-другому, но так веселей…

То самое время, о котором так мечтали и которого так добивались «братья по перу», настало: все пьесы сняты.

На шоферских курсах, куда я поступила вместе с нашим знакомым Александром Викторовичем Талановым, я была единственная женщина (тогда автомобиль представлялся чем-то несбыточно сказочным).

Ездить по вечерам на курсы на Красную Пресню с двумя пересадками было муторно, но время учения пролетело быстро. Практику – это было самое приятное – проходили весной. Экзамены сдавали в самом начале мая. Было очень трогательно, когда мальчики после своих экзаменов приехали ко мне рассказать, что спрашивает комиссия, каких ошибок надо избегать, на какой зарубке держать газ. Шоферское свидетельство я получила 17 мая.