Собака продолжала тявкать звонко!
Я проснулась…
Уф, ну и сон!
Семья из пятерых человек! С ним, что ли? Ага… Еще чего!
Но кое-что было реальным — Шарфик лаял.
— А ты чего завелся? — вяло пробормотала я.
Челюсть ныла ужасно.
Посмотрела на часы.
— Опаздываю! Будильник проспала. Не услышала! Это Принц виноват — с котелками своими!
Шнурки на кедах распустились при быстрой ходьбе? Кто виноват? Принц, разумеется!
Я все-таки опоздала и прождала полтора часа, едва не плача. Кто виноват? Сами знаете… Нечего было сниться!
На кресло стоматолога я заползла едва не плача и с готовностью распахнула рот, умоляя дать мне обезболивающий укол.
Челюсть обкололи, все онемело…
Боже, я от счастья, что боль ушла, едва не расплакалась.
— Привет, Юля.
Чтоооо?!
Голос Роберта.
Наверное, укол слишком мощный! Ведь я просила такой, чтобы наверняка пробрало! Поэтому так…
— Открой глаза, — снова попросил мой глюк.
Я все же рискнула открыть глаза и увидела… Роберта Принца на крутящемся стуле стоматолога.
“Что ты здесь делаешь?!” — хотела спросить.
Но все онемело. Я вообще свой рот не чувствовала. Видела руку, которая поднесла салфетку ко рту, вытирая влажные губы, но ничего не почувствовала.
— Поговорим? Извини за обстановку. Но при других обстоятельствах ты говорить со мной не желаешь, поэтому послушай меня так.
Глава 32
Глава 32
Булочка
Хотела бы я сказать, что Принц выглядел ужасно расстроенным, потертым, небритым, небрежным — как типичный тоскующий мужчина, какими их рисовали в романах.
Но нет.
Он выглядел прекрасно и держался уверенно.
Словом, тот же самый Роберт Принц, которым я его встретила.
Немного дерзко уложенные волосы, сексуальная щетина, яркий костюм терракотового, почти красного цвета, белоснежная рубашка, ярко-начищенные ботинки.
От него и пахло чем-то вкусным — дорогим парфюмом, лосьоном, немного табаком и кофе, как будто сидел с кем-то, кто не отказывается пропустить сигаретку после чашечки кофе.
ниже наш Роб :) продолжение после арта
— Я должен был рассказать об этом раньше, но самонадеянно считал, что успею.
Принц потянулся к коробке, положил на нее флешку, разместил у меня на коленях.
— Ты считаешь меня акулой, которая может проглотить целую стаю мелких рыбешек, и будешь права. Но знай, твою стайку я отказался уничтожить сразу же, брал время подумать, напряг строителей, проектировщиков, архитекторов… — небрежно взмахнул бровью. — Словом, всех. Пытался найти способ, чтобы сохранить твою пекарню. Но аргументы были против. Не только аргументы выгоды, но и здравого смысла. Посмотри отчеты, все в коробке. Здание ветхое. Основы реконструкции не подлежат. Это непредвзятая оценка. Назревала реальная угроза завала. Здания все равно бы снесли. Не в этом году, так в следующем. Не я, так кто-то другой. Возможно, это звучит для тебя слабым утешением, ведь именно у нас с тобой схлестнулись интересы. Я попросил тебя стать моей женой и мог предложить намного большее, чем просто сохранить древнюю пекарню. Да, она тебе дорога, как воспоминания, как часть тебя, семьи, как убежище, куда ты скрылась в сложный период времени. Вцепилась в эти стены, вросла в них душой и думаешь, что, если их не станет, то не станет частички тебя самой. Это не так. Не позволяй страхам прошлого строить и определять, каким станет твое будущее. Никогда.
Он снова вытер мои слюни. Как глупо сидеть вот так перед ним и просто моргать, когда внутри кипело так много сердитых слов, которые я могла бы сказать ему в ответ.