Булочник, булочница и подмастерье

Адольф(поколебавшись). Хорошо. Я встану на колени. (Встав на колени перед девушкой.) Я вас люблю, Жозьян. А он — хам и невежа. Да, я вас люблю, и вы немедленно уйдёте со мной. Мы оба будем искать другую работу.

Фессар-Лёбонз(ухмыляясь, в то время как девушка стоит, как громом поражённая). Ах! Ах! Ах! Ага! Бунтовать, червь? Вы думаете, видимо, что наступил судный день! Социалист! Мамзель дё Вильтанёз, берите блокнот. Я диктую.

Адольф. Нет!

Фессар-Лёбонз. Что значит нет? Кто здесь хозяин?

Адольф. Нет! Она не возьмёт блокнот! Она вам больше не секретарша!

Фессар-Лёбонз(забавляясь, наблюдает за ним). Сколько вам в точности лет, друг мой?

Адольф(всё ещё на коленях). Тридцать семь, 23 июня!

Фессар-Лёбонз(это его весьма забавляет). Тридцать семь, 23 июня! Пора бы начинать разбираться в жизни… И в женщинах! У вас двое детей, так что, думаю, вы не совсем девственник? Девушка, которая, вынув блокнот, с дрожью на нас смотрит, замечу, моя любовница. Или, точнее, замещает её мне в рабочее время. Так как, разумеется, у меня есть и другие любовницы, блестящие… артистки там мюзик-холла, светские женщины… Я некрасив, но деньги всё могут. Такое удобство в жизни, прозрачная тень, готовая между двух писем, написанных на машинке, на любые мои прихоти, всего-навсего покорный и грациозный предмет кабинета.

Адольф(подползая к нему на коленях, гордо кричит). Вы — чудовище! Она вас ненавидит!

Фессар-Лёбонз. Без всякого сомнения. Но она боится потерять место, что в нашем капиталистическом обществе (боюсь, что и в социалистическом тоже) зачатки мудрости в девушках, которые служат. Вот почему, в обмен на минимальные преимущества, я могу потребовать от неё всего, что захочу. За столом ли, во время диктовки корреспонденции или, если другого захочется, на зелёном диванчике, на вот этом. (Спокойно поворачиваясь к Жозьян.) Мадмуазель дё Вильтанёз, послушайте меня внимательно. Можете положить блокнот. Я даже не буду диктовать вам письмо об увольнении этого идиота, просто приказываю дать ему пощёчину за то, что он посмел вас обнять, а потом приказываю пойти и лечь на диван. (Улыбаясь, поворачивается к Адольфу.) Деньги всё могут, вот посмотрите, друг мой.

Тревожное ожидание. Бледная и дрожащая под грозными взглядами Фессара-Лёбонза Жозьян, кладёт блокнот и идёт, как лунатик к Адольфу, который, по-прежнему стоя на коленях, смотрит, как она к нему в ужасе подходит. Она неуверенно останавливается перед ним, потом наклоняется и целует его в губы.

Фессар-Лёбонз(подпрыгивая на одном месте, орёт). Как! (Те, не обращая на него внимания, продолжают целоваться. Орёт.) Прекратите! Я приказываю вам прекратить! (Бледный, свистит, как змея.) Значит, деньги могут не всё? Общественный порядок в опасности! Полночное вторжение в мой кабинет уволенного служащего. Право на самооборону. Вы этого хотели, дурак!

Достав из кармана вечернего пальто никелированный пистолет, он стреляет несколько раз, но промахивается. Адольф, как мушкетёр, обнажая из трости клинок, прокалывает им Фессара-Лёбонза; тот падает.

Адольф(спокойно). Он всё предвидел, однако, не знал, что в трость мою был вправлен клинок, я тоже имею право на самооборону. Идёмте, любовь моя, я вас увожу.

Адольф привлекает к себе девушку; они оба смотрят на Фессара-Лёбонза, который лежит на ковре.

Девушка. Он был неплохой человек, но с комплексом неполноценности. (Вскрикивает.) Ой, он шевелится!

Фессар-Лёбонз(с трудом поворачиваясь, поднимает бескровную руку). Жозьян… ваш блокнот… хотел бы продиктовать вам мою последнюю волю…

Девушка покорно делает шаг, чтобы взять блокнот, но Адольф, удерживая её, кричит…

Адольф. Ах, нет! Легко отделаться хочет! (Звенит, подходя к Фессару-Лёбонзу.) Вы продиктуете её мадмуазель Тромп!