Бульон терзаний

– Я на фотографии хотела.

– Сфотографируюсь лично для вас, фотографию подпишу лично вам, пришлю лично вам, с курьером, только давайте больше не будем об этом журнале, а то я очень обиделся, а мне еще играть!

– Ну распишитесь хоть на чем-нибудь, – канючила женщина в синем.

Нашли какую-то рекламную листовку, Стакан оставил на ней замысловатый росчерк и пожелание удачи. Потом поймал Тараса, велел сфотографировать себя «для одной дамы» – и куда-то удалился.

По коридору промчалась Матильда с телефоном, остановилась возле ширмы, перекрывавшей выход на сцену, устало произнесла в трубку:

– Что значит – «не можем»? Вчера могли, сегодня – не можем? Значит, вы с самого начала были… А где мы еще семь рядов кресел возьмем? Вы вообще не мне должны с этим звонить, а директору. Кто возьмется за такой заказ пред Новым годом?

Матильда убрала трубку в карман, достала платок, промокнула лоб.

– Поставщики подвели? – дружелюбно поинтересовалась Елена, давно наблюдавшая за ней.

– Производители. Сначала обещали все кресла в зал к октябрю сделать. Привезли часть, попросили отсрочку до декабря. Теперь на март хотят перенести. А в марте у нас уже все должно работать! Сцена не может полноценно функционировать, если нет половины рядов.

– Да, форменные негодяи, – согласилась Елена. – Лучше бы вы у нас заказали эти кресла. «Мир Элитной Мебели» никогда не подводит клиентов!

– Эх…

– Мы производим мебель любой сложности по индивидуальному заказу.

– Ох…

– Несмотря на конец года, наши работники изготовят кресла нужной конфигурации к указанному сроку. Если, конечно, вам это действительно важно. Звоните мне в любое время… нет, стоп, не в любое. С девяти утра до восьми вечера.

В руках у Матильды оказалась визитка.

– Ух! – воспряла она. – Да, нам это очень важно! Я сейчас сбегаю и выясню, можем ли мы разорвать договор с теми и перезаключить с вами. Я быстро!

«Молодец я, – читалось на лице Елены, – поработала немного, теперь можно в спектакле поиграть!»

– Ухм… Охм… Эхм… – послышалось за спиной. Это Тугоуховский продолжал твердить свою роль.

Владимир снова выглянул в коридор – да где же эта Аня? Неужели в последний момент все сорвалось? Но тогда бы она предупредила…

– У нас авария, – раздался за спиной голос Ульяны.

– Кто-то умер? – подпрыгнул Владимир.

– Пока никто. Пойдемте.

– Ты не пугай меня раньше времени!

– А вы сами не пугайтесь, – посоветовала Ульяна.

Они прошли по коридору до парадной лестницы и стали подниматься на третий, еще не до конца отремонтированный этаж.

– Я очень волновалась, – объясняла Ульяна, – а везде сновали наши. Тогда я решила найти какой-нибудь тихий уголок, чтобы посидеть там и успокоиться. Но этот уголок успели найти до меня…

Вот они и пришли. На полу, на газетке, сидели Стакан и Петрушка. Последний уже прислонился спиной к стенке и легонечко валился на бок. Перед ними стояла пустая поллитровка, две походных рюмки, лежал разрезанный на восемь частей бутерброд с сыром. Вокруг валялись крошки. Собутыльники еще не знали, что обнаружены.

– Достань-ка календарь! – приказал Стакан. Петрушка не двигался с места. – Наливай, кому говорят! Э, да ты уже все. Откалендарился.

– Я еще не все… Не все я еще, – вяло протестовал собутыльник.

Владимир вырос перед ними, свирепый, как богиня мщения. За спиной у него маячила Ульяна – богиня мщения рангом пониже.

– Все, готов, – указывая на Петрушку, сказал Стакан. – Слабоватую труппу ты набрал.

– Ы-ы-ы… – пробормотал Петрушка.

– Что значит – «ы?» Вы играть сможете? – склонился над ним Владимир.

– О-о-о… – простонал тот.

– Но вы же говорили, что пьете в соответствии с поводом!

Петрушка сфокусировал на нем взгляд. Собрался с силами. И произнес:

– Я пил… в соответствии. Знаменитый артист. Грех не выпить. Повод оказался сильнее.

И закрыл глаза.

– А ты, Стакан?

– А что я? Я в силах сыграть что потребуется. У меня все просчитано. Мужик вот хлипкий попался.

– Мужик хлипкий… ты же его и подбил на пьянку! А где я другого Петрушку возьму за час до премьеры? Он же не очухается к спектаклю!

– Ну чего кипешишь? Вечно ты с обновкой. Выйдешь сам и сыграешь. А ты, дорогая, – это уже к Ульяне, – сбегай, позови кого-нибудь покрепче.

– Снова пить? – рассвирепел Владимир.

– Да при чем тут пить. У меня и нет больше. Вот, мужика надо куда-то отнести, не здесь же его бросать.

Ульяна покинула место трагедии. Петрушка захрапел. Стакан легко поднялся на ноги, демонстрируя полную боевую готовность.

– Как говорил Капитан, – покачал головой Владимир, – увидеть на сцене трезвого Токарева такая же редкость, как пьяного Полозова!

– Я Гадюкинсу позвонил вчера, – сказал Стакан, – рассказал про наш будущий триумф.

– Пригласить хотя бы догадался?

– Представляешь – догадался. Он не может. Привет тебе передавал. Ты бы тоже позвонил, а то поздно будет.