Бульвар под ливнем (Музыканты)

— Прошу быть совершенно свободным от всего. Никаких внешних впечатлений. Ты слышишь? Могу надеяться на тебя, что… опять, чтобы… Иди в коридор, — вдруг сказала она. — Я скоро вернусь. Пожалуйста, Андрюша.

Кира Викторовна останавливает около Консерватории такси. Вид у нее был такой, что шофер понимающе спросил:

— Экзамены?

— Да.

— Родители по всему городу документы возят из института в институт. Вам что теперь — из Консерватории в Институт газа или нефти?

Кира Викторовна подумала: «Неужели опять вспыхнул!..»

Таксисту, очевидно, хотелось еще поговорить, потому что он начал рассказывать об очередях в нотариальных конторах, где все теперь снимают копии с аттестатов зрелости, но Кира Викторовна просила его только об одном, чтобы он побыстрее ехал. Адрес? Самотечная улица. Но таксист все-таки спросил:

— Вы мать?

— Я преподаватель. Ученик пропал.

— Испугался?

— Если бы испугался.

Дома Лади не оказалось. Двери открыла соседка и, как всегда, сказала:

— А я не знаю, где он со своей скрипкой ходит.

Эту фразу Кира Викторовна слышала не один год.

Таксист ждал ее у подъезда дома. Увидел, как она вышла расстроенная.

— Совсем, значит, пропал?

Она кивнула.

Ладька всегда шел по Цветному бульвару мимо цирка, выходил на Петровский бульвар и садился в троллейбус и ехал к Никитским воротам, а там и школа рядом и Консерватория. Это его обычный путь. А эти необычные автомашины он тоже сразу заметил. Они стояли недалеко от цирка во дворе. Ладька немедленно свернул во двор.

Автомашины напоминали дома на колесах. Ладька о таких много читал. За границей их называли трейлеры. В них путешествуют по автострадам. Очень современный образ жизни. Ладька так считает.

Машины оказались на самом деле автодомами. Именно такие Ладька и видел в журналах. Выгнутые большие окна из напряженного стекла, лестницы, противосолнечные пластмассовые козырьки, подключен шланг, очевидно, с водой и еще какой-то тонкий кабель.

Стояли и просто грузовики. Крытые. В них что-то грузили в больших сундуках, перетянутых веревками. Но Ладьку покорили дома. Водить их, конечно, удовольствие. У Ладьки в кармане лежали права, он окончил курсы автолюбителей. Он-то знал, что делал: человек без прав на вождение автомобиля теперь не современный человек, абсолютный примат. Надо изучать семь свободных искусств. Вождение автотранспорта — тоже искусство.

В одном из фургонов отодвинулась на окне шторка и потом окно опустилось. У окна стояла девочка. Взглянула на Ладьку и его скрипку.

— Будете играть серенаду?

— А хотите? — И Ладька начал доставать скрипку. Ладьку так просто не купишь.

— Арчи, тут бродячий музыкант.

Рядом с девочкой появилась морда здоровенного пуделя. На Ладьку теперь смотрели двое — и девочка и пудель.

— Сколько поросячьих сил в тачке? — сказал Ладька и пнул ногой в колесо автодома.

— Между прочим, в тачке есть электрическая кухня, телефон. Кондишн тоже имеется.

Ладька и сам знал, что все это должно быть. Но девочка была пижонкой, а Ладька в принципе не любил пижонства.

— Арчи, — сказала девочка, — телефон.

Пудель исчез и тут же появился с телефонной трубкой в зубах. Трубка была на длинном эластичном шнуре. Девочка, конечно, велела принести телефонную трубку тоже ради пижонства.

— Я водил новенькую «Волгу», спортивную. — Ладька такую «Волгу» не водил, но хотел бы водить.

— У нас медведи это делают.

— У меня есть права.

— У них тоже. У одного международные. Получил в Германии. Арчи, трубку положи. (Пудель исчез.) Интересуетесь, как медведь получил права?

— Допустим, — сказал Ладька.

— Во время репетиции выехал за ворота цирка и отправился по улице. На следующий день в полиции ему выдали права. Международные.

— А у вашего пуделя прав нет?

— Глупо. Отсутствует собственное воображение.

Девочка закрыла окно. Внутри автодома послышался шум, потом залаял Арчи.

Ладька понял, что он не может уйти: во-первых, не за ним осталось последнее слово, во-вторых, он должен побывать в таком доме. Ладька положил на ступеньку скрипку и аккуратно постучал в дверь. Он хотел быть вежливым.

Погрузка сундуков и ящиков продолжалась. Потом кто-то в рубашке и в тонких на зажимах подтяжках выбежал из дверей полукруглого здания, откуда выносили ящики и сундуки, закричал, чтобы с грузом обращались, как с посольской персоной, и снова убежал.

Открылась дверь в автодоме, и Ладька поднялся по лестнице. Маленький настоящий холл, в холле — никого. Дверь, очевидно, отворялась изнутри. Ладька прошел дальше. Осторожно открыл еще одну дверь. Он увидел клоуна. Волосы были лубяного цвета, из мочалы. Клоун сидел за столом и разговаривал по телефону. Рядом с клоуном стоял пеликан.

— Извините, — сказал Ладя. — Тут девочка и пудель…

— Что? — недовольно спросил клоун, прерывая свой разговор по телефону.

— Пригласили меня.

— Ты его приглашал? — Клоун спросил это у пеликана.

— Девочка и пудель, — повторил Ладя.

— Какая девочка, какой пудель? У вас что, молодой человек, нет глаз?

Ладька выбрался из автодома. Хотел взять скрипку с подножки. Теперь скрипки не было. Взглянул в окно — в окне была та же девочка. Она смотрела на него.

— Куда вы пропали?

— Я пропал?