Бульвар под ливнем (Музыканты)

Оля взяла меч двумя руками. Рукоятка с набалдашником и перекладиной, широкое массивное лезвие. Оно было хорошо расчищено, и Оля могла разобрать клеймо из уставных кирилловских букв.

— «Коваль Люгота» или «Люгоша», — сказала Оля. — Это значит «Кузнец Люгота» или «Люгоша». И вот еще написано: «Прут битвы» и «Огонь раны».

— Меч сделан не позже двенадцатого века, — сказал Ладя. — Мне брат объяснил.

— «Слово о полку Игореве» тоже написано в двенадцатом веке, так предполагают. — Оля попыталась приподнять меч.

— Откуда ты знаешь древнерусский? — удивился Ладя.

— Я читаю летописи.

— Ну, ты даешь! — только и мог сказать в восхищении Ладька.

— Я хочу знать, когда в древней Руси появился орган.

— Ты что? — удивился Ладя. — Органы в древней Руси?

— Это был народный инструмент варган, переносный, совсем маленький, как шарманка. На нем играли на гуляньях, на свадьбах.

— Чудно.

— «Орган — сосуд гудебный, — сказала Оля, — бо в теле яко в сосуде живет». Написано в Азбуковнике и Алфавите. С органом боролась церковь, как она боролась со скоморохами. — Оля приподняла меч и поводила им из стороны в сторону.

Ладька смотрел на Олю и думал, как она незаметно и спокойно ушла далеко от всех, самостоятельно и интересно.

Оля осторожно положила меч на ковер, и он теперь лежал у ее ног.

— А потом органы появились и в царских «потешных хоромах», были украшены узорами и знаками, как этот меч. Играли на них посадские люди и крепостные крестьяне, приписанные к Оружейной палате. Вот они были нашими первыми русскими органистами.

Ладька поднял с ковра меч и повесил на прежнее место рядом со щитом и кольчугой.

— Я знаю, почему пропал Андрей, — вдруг сказала Чибис.

— Почему?

— Он должен побыть один. Он боится снова взять скрипку, и я его понимаю. — Оля помолчала. — Он сейчас совсем не доверяет себе.

Ладька опять ударил по щиту, и щит опять зазвенел глухо и тревожно.

Глава шестая

Андрей жил в этой комнате, отгороженной фанерой от части коридора, в «банановой роще» — тахта, стол-рама, вместо стульев подушка на полу, сковородка-часы, только отклеились некоторые цифры, вырезанные из бумаги, в углу — стопка книг и журналов. Андрей подобрал себе «Юность» за весь год и начал подряд читать.

Андрею было хорошо в старом деревянном доме на тихой московской улице. Ему нравилась бесшумная мать Вити Овчинникова и сестры Вити, старшая девочка Витя и младшая девочка Витя. Андрей позвонил из автомата своей матери и сказал, чтобы она его не искала, домой он пока не вернется. Ему надо пожить одному. Ее он просит только об одном — отнести в Госколлекцию Страдивари. Потом он встретился с Петром Петровичем и взял у него взаймы денег. Петр Петрович был рад, что мог хоть чем-то быть полезным Андрею в эти дни. Принес он ему и чемодан с необходимыми вещами. Передала мать. Среди вещей лежали ноты и зачетная книжка.

Андрей позвонил Валентину Яновичу. Этот звонок он откладывал до последнего: боялся звонить, не хотел обидеть профессора просто по-человечески, что вот пропал и не является.

— Это не разговор для телефона, — сказал Валентин Янович. — Но вы должны быть там, где сейчас лучше для вас.

— Мне лучше не в Консерватории, — сказал Андрей. — Я потом приду в Консерваторию.

— Понимаю и не настаиваю. Но вы, пожалуйста, не забывайте, что должны уметь приносить пользу другим раньше, чем самому себе. Талант принадлежит государству, это собственность государства. Пожалуйста, Андрей, очень прошу вас помнить об этом даже сейчас.

Андрей знал, что ему могли говорить хвалебные слова, может быть восторженные, но он их уже не стоил, он им не соответствовал.

Совсем недавно ему казалось, что он держит скрипку, и висок его повернут к солнцу, только к солнцу, и что это навсегда.

Он лишился всего сразу. Ладька снова впереди, без усилий, без поражений, совсем как прежде, в детстве. Легко пришел туда, где Андрей не удержался, тут же потерял все. Андрей хотел победителем встретить Ладьку, а встретит побежденным. Его победили обстоятельства, а Ладьке никаких обстоятельств для победы не нужно. Он просто жил. Андрей все время что-то преодолевал, за что-то боролся в музыке, в личной жизни. Добивался, а не просто жил. Постоянные усилия, пока не взмокнешь и не повалишься, и обязательно на последнем отрезке прямой. А если и придешь первым, то определить это можно будет только с помощью фотофиниша, а не так, когда ленточка рвется у тебя одного на груди и трибуны вскакивают в едином порыве восторга перед победителем.