Бульвар Постышева

Пиня, или Пинижик, как его некоторые звали, — довольно интересный парень. Не знаю почему, но он отличался от своих соратников. Он и его соратники, то есть те, с кем он в то время — в школьные и послешкольные годы, как сейчас говорят, тусовался, были старше нашей команды на два-три года. А, стало быть, в какой-то период мы были для них нелюбопытны. Но время проходит, и мы подросли. С нами стали общаться на равных. И Пиня почему-то больше других оценил и принял во внимание наше мировоззрение. Через пару лет мы стали друзьями. А друзей своих Пиня называл Маккенами. И любил, чтобы и его так называли. Ну, Маккена, так Маккена, не в этом суть.

Если подальше на начало отмотать прожитое время, то Пиня, уже по-настоящему, всплывет в тот момент, когда я к нему пришел покупать альбом с фотографиями ансамблей. Как ни старался Железный Занавес огородить нас от пагубного влияния империализма, фотки умудрялись просачиваться сквозь его щели, распространяясь между своих и, чуть позже, на черном рынке у шпиля на Гагарина. Иметь классные фотки ансамблей — это, я вам скажу, дорогого стоило. Деньги здесь не причем, хотя за них выкладывать нужно было прилично. Эти снимки, перефотографированные на сто рядов, и уже порой потерявшие первоначальный вид, но не потерявшие название ансамбля, уже говорили, что их обладатель чувак путёвый. То есть, современный молодой человек, имеющий желание познать мир в принципе, а не только по произведениям классиков марксизма-ленинизма. У этого чувака, наверняка, уже есть, а если нет, то обязательно в скором времени появятся Джинсы. ШТАТОВСКИЕ ДЖИНСЫ. Сто рублей — и настоящие Штатовские Джинсы. Ни какая-нибудь там польская вещь за тридцатку, в которых ходили многие, хотя и Поляки делали хорошие вещи, а штатовский «US-Top», «Super Rifle», «West Rider», «LEE» и, конечно, «Wrangler», у которого фактура ёлочкой. Сумку из мешковины с трафаретом Дина Рида или Демиса Русоса такой чувак не носит. У него в руках полиэтиленовый, новый, яркий, как светофор, пакет «Marlboro» и венгерский батник на перламутровых клепках. А если у него Джинсовая Куртка — всё! Он на учете, как фарцовщик! Конечно, если его родители не приехали из Монголии, где им часть зарплаты выдали чеками в «Берёзку», тогда он на учете в КГБ. Пласты (пластинки) у него должны лежать в пакете. Неважно, «Слайды» там или «Крайс», но все-то понимают, что в любой момент там могут оказаться «Хелп» или «Резиновые Души» Битлов. И тогда, точно — Всё! В Баньке (кафе-мороженое на Броду) ты свой пацан и в «Интурист» тебя пускают. Но начинать надо всегда с фоток. У меня уже к тому времени было приличное количество фоток, вторые Джины «Super Rifle» и пакеты я уже затёр. У Пинии был джинсовый костюм (короткая куртка и собственно джины), апельсиновые Фаршваки (ботинки то бишь), а альбом ему уже надоел, а деньги были нужны. И я купил за пятнадцать рублей весь его альбом. Он и поныне у меня! Так я зафиксировался, а парни из их команды поняли, что наше время пришло. Мы подружились. Точнее сказать, скорефанились.

Остается вопрос: откуда такие деньги у паренька в седьмом классе. Остается ответ: маманька дала. Баловала меня тогда маманька, любила, чтобы я выглядел не хуже всех, ну, и деньги, разумеется, давала на всякие мелочи. Баловала, одним словом. Должен признаться, что ребята из нашего окружения вообще-то были дети приличных родителей. Эта «конкурирующая» группа из «Г» класса с сопутствующими элементами была детями людей, любившими выпить и посидеть. А наша команда состояла, пусть и не из золотой молодежи, то из серебряной, наверняка. Мы-то тогда об этом не задумывались, просто дружили, и нам нравилось жить, но со стороны ходили слухи: у этого мамаша завмаг, у этого папаша директор кондитерской фабрики, у того отец — заведующий кафедрой в редком в Союзе ВУЗе, а у четвертого — мать зав. производством в ресторане, у пятого — родичи каждый год в загранке, плюс ещё в лотерею выиграли «Москвич»… и так далее про каждого. Вообще-то — да, если так разобраться, до четырнадцати с половиной лет я икру, действительно, ложкой ел, как любит повторять моя маман (дай Бог ей здоровья). Да и друзья мои были подготовлены, чтоб в жизни не пропасть. Теперь и мне стало отчетливо ясно, откуда в седьмом классе у меня появились первые джинсы, кроссовки «Botas» и тут же «Adidas», четырехдорожечный магнитофон «Маяк-202», записи, фотки ансамблей, пакеты, часы на платформе… Откуда? Маманька дала! Волосы, правда, я сам отрастил.