Бум (СИ)

Я не успел поблагодарить Зинаиду, поскольку Настя приоткрыла глаза и едва

слышно спросила, где Шарль. Я был на седьмом небе от счастья: жена моего

друга пришла в себя. Надо скорее найти его и сообщить эту радостную весть.

Я выбежал из комнаты, чтобы найти друга. Его обнаружил в беседке, где он

впервые заговорил с Анастасией.

-Что, что случилось? - увидев меня, обеспокоенно вскрикнул он.

Я поспешил обрадовать Шарля:

-Настя пришла в себя и спросила о тебе.

Шарль, закрыв лицо руками, зарыдал. Я обнял его и стал успокаивать.

Наконец он пришёл в себя и поспешил к жене, а я, вспомнив о гостье,

постарался найти женщину, но та исчезла.

Очень странно, впервые я увидел её с подругами в лесу, когда пытался спасти

Шарля. Видел я её и с Женевьевой. Оставалась одна ниточка, связывающая

меня с прошлой жизнью, но сегодня и эта хрупкая связь оборвалась: Зинаида

пропала, и я не знаю, где она и где моя невеста.

С этого дня Настенька пошла на поправку, Шарль ходил сам не свой, радуясь

жизни.

Наше пребывание в Москве становилось всё более небезопасным.

Участились набеги мародёров на усадьбу. Пока нам удавалось сдерживать эти

дикие вылазки солдат некогда могучей и непобедимой армии.

Кремль был окружён целым морем пламени; оно угрожало всем воротам,

ведущим в город, который был объят волнами огненного моря. Городские

улицы невозможно было узнать, они исчезали в дыму и развалинах. Лишь в

отдельных местах оставались островки былого благополучия. Удушливый

воздух, горячий пепел и вырывавшееся отовсюду пламя спирали дыхание,

короткое, сухое, стесненное и подавляемое дымом. Император пытался

выйти из Кремля, но это ему не удавалось. Пламя подбиралось и к нашему

мирному островку. Надо было срочно покидать город. В одну из ночей, была

середина сентября, мы собрали самое необходимое. Нам удалось вывезти

Настю с родителями в безопасное место. Сами же с остатками армии решили

пробираться во Францию, чтобы завершить все свои дела, а затем вернуться в

Россию и отыскать Анастасию. Та, как я уже знал, ждала ребёнка. Друг

светился от счастья. Как же, скоро он должен стать отцом. Я надеялся, если

не встречу Женевьеву на родине, вернусь в Россию и приложу все усилия,

чтобы найти её там. Мы отправились в усадьбу и стали готовиться к отъезду,

вернее, к позорному бегству. Не так я представлял свой поход в Россию.

Думал вернуться триумфатором, а вернусь жалким, беглецом».

На этом запись оборвалась, и я отложила дневник. Значит, Зинаида осталась

там, в Москве. Смогла ли она выжить во время пожара? Думаю, да, если на

выставке мы видели её портрет. Надо будет ещё раз съездить в музей и

поподробнее расспросить о картине. Вскоре вернулась Женевьева и мы,

позвав наших мужчин, приступили к составлению планов на будущее. Надо

найти постер, заимствованный мной в Пушкинском. Он - наша надежда на

конструктивный разговор с сотрудниками музея. Однако его нигде не было,

словно кто-то специально спрятал картинку от нас.

Мишель попросил посмотреть привезённый Женевьевой перстень. Та

достала его из сумочки и протянула юноше.

-Неплохо было бы сравнить с книгой, – рассмотрев внимательно

драгоценность, предложил он.

Мы отыскали рисунок, и тут нас ждал сюрприз: под рисунком появилась

новая надпись «Возьми кольцо с собой. Оно покажет верный путь».

Так, становится всё интереснее. Перевернув страницу назад, я заметила, что

произошли изменения и на рисунке с изображением женщины. Она опустила

руку, оставив лицо открытым, но самого лица не было видно, можно было

лишь угадать отдельные черты, чем-то напоминавшие Женевьеву.

-Значит, так, послезавтра едем в усадьбу и идём в церковь, - начал Сергей

Павлович, - мы тут с Женевьвой решили венчаться и следует договориться о

дне бракосочетания с местным священником.

Я посмотрела на подругу, та утвердительно кивнула.

-Думаю, на месте всё прояснится, - продолжил Сергей, - следует взять с

собой и книгу. Возможно, появятся новые рисунки и надписи.

На том и порешили. На следующий день, так и не обнаружив постер с

портретом Зинаиды, всей компанией отправились в музей Пушкина на

Волхонке. Выставка французской живописи 19 века всё ещё

функционировала. Дождались одиннадцати часов и первыми вошли в

выставочные залы.

-Давай, скорее, нигде не задерживайся, - поторопила Женевьева, - мы всё тут

уже видели, а нам нужен Зинкин портрет. Вот он, долгожданный зал. Я

замерла в ступоре: портрета на стене не было. Подойдя к смотрительнице,

поинтересовалась, куда пропала картина. Старушка с изумлением посмотрела

на меня и сказала, что в этом зале никаких портретов и в помине не было.

-Вы, наверное, видите, здесь выставлена лишь пейзажная живопись, а

портреты в соседнем зале.

Поблагодарив смотрительницу, поспешили в указанном направлении. Опять