Бумага. О самом хрупком и вечном материале

Я писал свою книгу на ноутбуке и на настольном компьютере. Я читал много книг — бумажных, на “киндле”, в библиотеке “Гугла”. Я читал уйму статей — в интернете, в академических и популярных журналах. Ксерокопировал тексты и картинки, что-то печатал на принтере. Делал пометки на полях, писал от руки в блокнотах и на линованной бумаге формата А4. Систематизировал записи по папкам и распихивал их по папкам без всякой системы. Набирал на клавиатуре предложения, абзацы, главы. Распечатывал эти главы, правил их текст карандашом, потом вносил исправления в компьютер и снова отправлял на принтер уже правленый вариант. А потом все повторял еще раз. И еще. И еще. Наконец я отослал окончательную версию “документа” редактору, и тот предложил свою правку. Часть его правки я отверг, но б'oльшую часть принял. То есть пришлось снова распечатать весь текст, пройтись по нему карандашом, внести правку и только после этого отослать редактору. Но это еще не все. Впереди были корректура и новая правка. Затем верстка. Только я настроился, что это будет продолжаться целую вечность, как тут все чудом закончилось.

Если в целом, то на книгу я извел двадцать пачек белой писчей бумаги плотностью 80 г/м², пятнадцать блоков линованной бумаги А4, четыре молескиновских блокнота карманного формата, шесть пачек линованных картотечных карточек формата А5, пятьдесят зеленых картонных папок и три толстых блока цветных самоклеящихся листочков для записей. Многие авторы на моем месте наверняка обошлись бы меньшим.

Глава 1 Чудо непостижимой сложности

При виде того, как чистая бумага падает и падает из машины, я стал мысленно перебирать, на какие только надобности не пойдут эти тысячи листов. Чего только не напишут на этих ныне чистых страницах — проповеди, резюме судебных дел, рецепты врачей, любовные письма, свидетельства о браке и о разводе, записи о рождении и смертные приговоры и так без конца… “Фабрика ваша замечательная. А большая машина — чудо непостижимой сложности”[7].

Герман Мелвилл “Рай для холостяков и ад для девиц” (The Paradise of Bachelors and the Tartarus of Maids, 1855)

Изготовление бумаги в древней Японии

1. Обдирание лыка

2. Вымачивание лыка в воде

3. Разделение сырья на волокна

4. Погружение сита в ванну с бумажной массой

5. Сушка и разглаживание готовых листов

Представьте, что вы живете в Японии две тысячи лет назад. Вы посадили у дома несколько тутовых деревьев. Они выросли. Вы отламываете у них несколько веток и обдаете их кипятком, чтобы легче было ободрать лыко. Надрав лыка, высушиваете его, потом вымачиваете, мнете-трете, кладете пожариться на солнце. И видите, что вы на правильном пути — лыко делается светлее и мягче, начинает разделяться на волокна. Чтобы оно стало еще мягче, вы кипятите его и снова раскладываете на солнце. Потом долго и упорно молотите по нему деревянной колотушкой и, вдоволь намолотившись, кидаете в кадку с водой. Содержимое кадки тщательно перемешиваете, достаете и снова отбиваете колотушкой. Повторяете эту процедуру несколько раз и получаете в результате серую кашеобразную массу. Берете деревянную раму, на которую натянута мелкая сетка наподобие сита, погружаете эту конструкцию в кадку, зачерпываете из нее серую массу и, дав стечь лишней воде, трясете и покачиваете свое сито до тех пор, пока в нем не останется довольно плотная и тонкая, однородная на вид лепешка из вымоченных древесных волокон. Эту лепешку вы извлекаете их сита и выкладываете просушиться на деревянную доску. Когда лепешка подсохнет, вооружаетесь подходящим для ваших целей камнем и начинаете разравнивать и разглаживать ее — просто так или с добавлением какого-нибудь животного жира. Добившись желаемой гладкости и белизны, вы подравниваете края и с гордостью взираете на плод своих трудов. Вас можно поздравить: вы своими руками изготовили лист бумаги.

За прошедшие два тысячелетия технология изготовления бумаги в основе своей осталась той же, да и завтрашний день, скорее всего, не сулит в этом смысле принципиальных новшеств. Для наглядности можно сравнить описанный выше древнеяпонский метод с записью в дневнике Джона Ивлина за 24 августа 1678 года, в которой он рассказывает о посещении английской бумажной мастерской: