Бумага. О самом хрупком и вечном материале

Обычай вытирать бумагой руки и рот, скорее всего, возник в VI веке в Китае; а в XIV веке, как утверждает величайший из великих синологов Джозеф Нидэм, в одной из китайских провинций уже изготавливали десять миллионов упаковок туалетной бумаги в год. Остальной мир от китайцев в этом смысле долго отставал: в Древнем Риме вместо туалетной бумаги использовали палочку с губкой на конце, а эскимосы, по некоторым сообщениям, мох и снег; где-то люди обходились раковинами мидий, кокосовой скорлупой, кукурузными початками, галькой, черепками… а то и вовсе руками. В прославленной главе “про изобретение подтирки” романа “Гаргантюа и Пантагрюэль” (1533–1564) Франсуа Рабле Гаргантюа сообщает отцу, что он “после долговременных и любопытных опытов изобрел особый способ подтираться”. В ходе опытов герой пробовал употреблять: женскую бархатную полумаску (“прикосновение мягкой материи к заднепроходному отверстию доставило мне наслаждение неизъяснимое”), атласные наушники (“но к ним, оказывается, была прицеплена уйма этих поганых золотых шариков, и они мне все седалище ободрали”), мартовскую кошку (“она мне расцарапала своими когтями всю промежность”). Потом в ход пошли растения: “подтирался я еще шалфеем, укропом, анисом, майораном, розами, тыквенной ботвой, свекольной ботвой, капустными и виноградными листьями, проскурняком, латуком, листьями шпината”, вслед за ними — разнообразные изделия из ткани: “простыни, одеяла, занавески, подушки, скатерти, дорожки, тряпочки для пыли, салфетки, носовые платки, пеньюары” и всякие шляпы (“лучше других шляп шерстистые — кишечные извержения отлично ими отчищаются”). Перейдя к живности, Гаргантюа подтирался “курицей, петухом, цыпленком, телячьей шкурой, зайцем, голубем, бакланом, адвокатским мешком, капюшоном, чепцом, чучелом птицы”. В итоге, после всех действительно впечатляющих опытов он пришел к выводу: “Лучшая в мире подтирка — это пушистый гусенок… только когда вы просовываете его себе между ног, то держите его за голову”[49].

Человек по имени Джозеф Гэйетти — очевидно, большой друг всех гусят — в 1857 году первым в Соединенных Штатах начал выпускать туалетную бумагу — теперь каждый американец изводит ее в среднем 23,6 рулона в год. Это приблизительно половина взрослого дерева — а сколько это будет в гусятах, просто страшно подумать. Во всем мире ежедневно производится порядка восьмидесяти трех миллионов рулонов туалетной бумаги — это самая быстрорастущая отрасль бумажной промышленности. Успех недавней кампании “Гринпис” против использования корпорацией “Кимберли-Кларк” древесины из канадских бореальных лесов для производства туалетной бумаги, с одной стороны, свидетельствует о возможностях природоохранного движения, а с другой — напоминает о словах Гаргантюа: “Кто подтирает зад бумагой, / Тот весь обрызган желтой влагой”[50]. Наше странствие по истории бумаги началось с фантастического романа Сальвадора Пласенсиа “Бумажные люди”. Давайте же закончим его не менее фантастическим романом Карлоса Марии Домингеса “Бумажный дом” (La casa de papel, 2002), главный герой которого, Карлос Брауэр, сначала просто одержим книгами, а потом начинает буквально терять от них рассудок, доходит до того, что выкладывает на своей кровати “два десятка или около того книг так, чтобы линиями и объемом они повторяли человеческое тело”. В попытке освободиться от наваждения, порвать злосчастную зависимость, он совершает над книгами грубое насилие — строит из них, как из кирпичей, дом, старательно цементируя кладку. “Борхес пошел на подоконник, из Вальехо получилась дверь, из Кафки — притолока, а из Канта — косяк”.

Бумажная лодка

На краткий миг Карлос поверил, что все эти книги, на которых он рос, которыми питал свой ум, дадут надежное убежище ему и близким ему людям, но почти сразу осознал, что “сколь бы горячей и твердой ни была вера в печатное слово, внушенная типографами, дизайнерами, секретарями, наборщиками, комментаторами, писателями, курьерами, составителями красок, переплетчиками, иллюстраторами и авторами предисловий, бумажные страницы все равно обречены, подобно придорожным соснам, раньше или позже, беззвучно рассыпавшись, стать добычей моря”.

Библиография Книжка по кусочкам