Бумаги Иисуса

По удивительному совпадению в период моей рекламной кампании в Соединенных Штатах Национальное географическое общество с большой помпой выпустило «Евангелие от Иуды». Мое воодушевление объясняется двумя причинами. Во-первых, этот текст попал к нам непосредственно с тайного рынка древностей, о котором я писал, и к нему отнеслись очень серьезно. И действительно, история этого текста и сопутствующих фрагментов полна невероятных приключений: его крали, много лет хранили в банковском сейфе, а от неправильного обращения он едва не погиб.

Во-вторых, некоторые уважаемые ученые занимали странную — ее даже можно назвать радикальной — позицию по отношению к этому тексту, его идеям и развитию христианства после второго века н. э. Эта позиция совпадала с моей аргументацией, изложенной в данной книге.

Барт Эрман, профессор религиоведения из университета Северной Каролины в Чепел-Хилле, выпустил комментарии к этому Евангелию, где он поясняет, что, несмотря на обилие раннехристианских сект, священными текстами для Иисуса и первых христиан были священные книги иудаизма. Разнообразные тексты, появившиеся позднее, отражали разные течения в христианстве, причем каждая группа утверждала, что именно ее тексты содержат истинное послание Иисуса. Далее Эрман развивает свою мысль:

«Короче говоря, одной из христианских групп, соперничавших между собой, удалось победить остальных. Эта группа сумела привлечь больше сторонников, чем ее соперники, и вытеснить других. Эта группа определила организационную структуру Церкви. Она установила, во что будут верить христиане. И она решила, какие книги будут считаться Священным Писанием. Именно к этой группе принадлежал Ириней Лионский, а также другие фигуры, такие как Иустин Философ и Тертуллиан, хорошо известные ученым, специализирующимся на христианстве второго и третьего веков»[472].

Читатели, несомненно, узнают этих богословов древности, и особенно Тертуллиана, чьи яростные выступления против допуска женщин к управлению Церковью принесли столько бед за последующие восемнадцать веков. Эрман продолжает:

«Эта группа стала „ортодоксальной“ и после закрепления победы над оппонентами переписала историю этой борьбы — заявила, что всегда выражала мнение большинства христиан, что ее взгляды всегда были взглядами апостольских церквей и апостолов, что ее доктрины напрямую вытекают из учения Иисуса»[473].

Читатели уже знакомы с этим процессом. Читая статью Эрмана, я был поражен, насколько изменился современный подход к проблеме за время, прошедшее после выхода книги «Святая Кровь и Святой Грааль». Тогда нам казалось, что все ученые придерживаются консервативных взглядов. После издания «Евангелия от Иуды» я изменил свое мнение. Похоже, ученые нашли в себе смелость говорить об аномалиях и манипуляциях, характерных для христианства второго века н. э.

Само Евангелие от Иуды занимает совершенно определенную богословскую позицию. Подобно многим гностическим текстам — и особенно из собрания Наг-Хаммади — оно утверждает, что мир не был создан Богом и что это греховное место лучше покинуть после смерти. Сама мысль о телесном воскрешении вызывала ужас. С этой концепцией было напрямую связано представление, что «спасение приходит не через смерть и воскрешение Иисуса, а через открытие тайного знания, которое он дает»[474].

Для этих христиан Пасха не была подтверждением истинности их веры. В связи с этим возникает вопрос, насколько убедительными и распространенными были во втором веке н. э. истории о пустой гробнице, якобы свидетельствующей о воскрешении Иисуса. Этот аргумент выдвигается и сегодня — даже компетентными учеными — как исторически достоверный факт.

Теперь следует выяснить, какую роль в этом споре может сыграть Евангелие от Марка. Известно, что строки 9–20 главы 16 Евангелия от Марка отсутствуют в самых древних рукописях. Вполне возможно, что они были добавлены после второго века н. э. Эти строки рассказывают о явлении Иисуса сначала Марии Магдалине, а затем апостолам — уже после распятия. Можно возразить, что в этом отрывке рассказывается о событиях в жизни Иисуса после того, как он избежал смерти на кресте, но до того, как он укрылся в безопасном месте.