Читаем Бумажная девушка полностью

Бумажная девушка

Я обнял ее. Я тоже был в ярости. Я ненавидел свой эгоизм и тот непреодолимый барьер, отделявший жизнь от вымысла и мешавший нам прожить историю любви, которую мы заслужили.

* * *

В последний раз мы вернулись «домой», в маленькую квартирку на площади Фюрстемберг, которая видела начало нашей любви.

В последний раз я зажег огонь в камине, показав Билли, что я усвоил ее урок: сначала смятую бумагу, потом щепки и, наконец, поленья, поставленные в форме типи.

В последний раз мы выпили по глотку кошмарной и восхитительной грушевой водки.

В последний раз Лео Ферре спел нам, что «со временем все проходит».

* * *

Огонь запылал, отбрасывая мягкие отблески на стены. Мы лежали на диване. Билли положила голову мне на живот, а я гладил ее волосы.

– Ты должен дать мне обещание, – заговорила она, поворачиваясь ко мне.

– Все, что захочешь.

– Обещай мне больше не падать в ту черную яму, в которую ты сорвался, и никогда больше не глушить себя лекарствами.

Меня тронула ее горячность, но я был не слишком уверен в моей способности выполнить такое обещание, как только я останусь один.

– Ты вернулся в твою жизнь, Том. Ты снова начал писать и любить. У тебя есть друзья. Будь счастлив с Авророй, родите детей. Не позволяй себе…

– Мне плевать на Аврору! – прервал я ее.

Билли встала и продолжала:

– Проживи я хоть десять жизней, мне все равно не хватило бы времени, чтобы поблагодарить тебя за то, что ты для меня сделал. Я не знаю точно, где я окажусь и что со мной случится, но будь уверен: я всегда буду любить тебя.

Билли подошла к письменному столу и нашла в ящике отреставрированную книгу, которую мне принес Мило.

– Что ты делаешь?

Я попытался встать и подойти к ней, но у меня внезапно и сильно закружилась голова. Она стала тяжелой, и на меня навалился сон, которому невозможно было сопротивляться.

Что со мной происходит?

Я сделал несколько неуверенных шагов. Билли открыла роман. Я догадывался, что она перечитывает знаменитую страницу 266, которая резко обрывалась на середине фразы: «…крикнула она, падая».

Мои глаза закрылись, силы покинули меня, и я вдруг понял:

«Водка! Билли только пригубила ее, а я…»

– Ты что-то добавила в бутылку?

Билли не стала отрицать, достала из кармана тубу со снотворным, которую, должно быть, стащила в больнице.

– Но почему?

– Чтобы ты меня отпустил.

Мышцы шеи парализовало, к горлу подкатила тошнота. Я боролся с онемением, пытаясь не упасть, но окружающий мир начал двоиться.

Последним, что я видел четко, была Билли, ворошившая угли кочергой, прежде чем бросить роман в огонь. Благодаря этой книге она пришла, с помощью этой книги она должна уйти.

Не в силах помешать ей, я упал на колени, перед глазами появился туман. Билли открыла мой ноутбук, и я скорее догадался, чем увидел, как она вставляет в него серебристую флешку…

Все заколыхалось вокруг меня, до меня донесся характерный звук: с моего ноутбука было отправлено электронное письмо. Уже теряя сознание и падая на паркет, я услышал тоненький голосок, прошептавший мне: «Я люблю тебя» – и затерявшийся в глубинах сна, в который я погружался.

* * *

Манхэттен. Мэдисон-авеню

В то же время в Нью-Йорке, где было уже больше четырех часов дня, Ребекка Тайлер, литературный редактор издательства «Даблдэй», ответила на звонок своей ассистентки.

– Мы только что получили рукопись последнего романа Тома Бойда! – сообщила Дженис.

– Лучше поздно, чем никогда! – воскликнула Ребекка. – Мы ждем ее уже несколько месяцев.

– Я распечатываю?

– Да, и как можно быстрее.

Ребекка попросила помощницу отменить две назначенные на этот день встречи. Третий том «Трилогии ангелов» имел первостепенное значение для издательства, и она торопилась увидеть, что там за текст.

Она начала читать незадолго до пяти часов вечера и не останавливалась до поздней ночи.

Не сказав ни слова своей начальнице, Дженис распечатала роман и для себя. Она ушла из офиса в шесть вечера, вернулась на метро в свою маленькую квартирку в Вильямсбурге, говоря себе, что это чистое безумие – так рисковать. Это профессиональная ошибка, за которую ее могут уволить. Но ей настолько не терпелось прочесть конец трилогии, что она не устояла.

Эти две первые читательницы романа помогли обрести форму вымышленному миру, придуманному Томом Бойдом.

И в этом мире отныне предстояло жить Билли.

* * *

Париж. 24 декабря. 9 часов

Когда на другое утро я открыл глаза, меня тошнило, и во рту появился привкус земли. В квартире было пусто и холодно. В камине остался лишь серый пепел.

За окном повисло мрачное небо, в стекла стучал дождь.

Билли ушла из моей жизни так же внезапно, как и появилась в ней, словно пуля, пронзившая мне сердце, снова оставив меня одиноким и несчастным.