Бумажная гробница

Вальтер заговорил тише, бессознательно прикрыв трубку рукой, будто его мог услышать Джанни.

— Слушай внимательно. Джанни не должен двинуться с места, пока я не приду.

— Ясно. А в чем дело?

Вальтер заколебался: стоит ли сказать Франко всю правду? Нет, лучше не надо. Франко может растеряться и натворить глупостей.

— Расскажу, когда приеду. Максимум через час.

Франко положил трубку и повернулся к Джанни.

— Я пойду поработать к себе, — он кивнул в дальний угол огромной редакционной комнаты. — Если тебе что-нибудь понадобится, позовешь меня.

Джанни остался один за письменным столом Вальтера. Достал сигарету и задумался. Джерри Нолан — убийца? Невероятно. Он придвинул к себе чистый лист бумаги и начал рисовать женские фигурки. На бумаге появились маленькие крылатые женщины с воздетыми в небо руками и с легкой мантией за спиной, развевающейся на ветру. В его голове, как испуганные летучие мыши, продолжали метаться какие-то дурацкие мысли. Откуда они взялись? Ведь Вальтер сказал…

Его отвлек стук распахнувшейся двери, и в зал влетел краснолицый человечек с большими черными усами, Джанни догадался, что это тот, кого Вальтер называл Большим Боссом, директор газеты.

— Именно сегодня он сломал ногу, идиот! — завопил Большой Босс. — Именно в этот день! Мартини!

— Я здесь, — подошел Франко.

— Кожестино сломал ногу, — заявил директор апокалипсическим тоном.

— Бедняга, — сочувственно прокомментировал Франко. — Мне очень жаль.

— Но какой идиот ломает себе ногу в тот день, когда интервью дает госсекретарь Соединенных Штатов!

— Это значит… — начал Франко.

— Значит, что должен идти ты! — Директор взглянул на часы. — О, святейшая простота! Осталось только двадцать минут! Чего же ты ждешь?! Машина стоит внизу. И быстро в американское посольство.

Франко засуетился, занервничал и почему-то начал что-то искать на своем столе. Потом бросился к выходу.

— Куда ты в таком виде?! — закричал директор. — Ты хочешь предстать перед министром великой державы в таком виде и без галстука?!

Франко остановился в полной растерянности, и директор, взмахивая руками, взывал к присутствующим: — У кого есть галстук для этого несчастного?! — Тут же сорвал с шеи свой и протянул его Франко. — Возьми, и бега скорее, дубина!

На лице Франко появилась кислая гримаса.

— Нет, синьор, — с достоинством заявил он, глядя на протянутый галстук.

— Что?! — У директора отвисли усы вместе с челюстью.

Франко решительно покачал головой.

— Он у вас в синюю и белую полоску.

— Ну и что?

— А у меня зеленая рубашка. Если бы…

— Надевай! Надевай, или я тебя уволю! — громко зашипел Босс.

Оскорбленный до глубины души Франко быстро завязал галстук, посмотрел на часы и вылетел из комнаты, а директор, потрясенный и оскорбленный не менее, чем Франко, удалился в свой кабинет, не переставая бормотать изощренные ругательства.

Глава XVII

1

На Виа Национале старенькая машина Вальтера сразу попала в пробку и оказалась зажатой между автофургоном и автобусом. Было уже восемь вечера, когда движение на главных артериях города становится хаотичным и конвульсивным. Все спешили по домам и гнали автомобили, лавируя в узких промежутках между потоками машин, нетерпеливо пригазовывая перед светофорами, то и дело выезжая на встречную полосу. Обычно в такие моменты Вальтеру нравилось размышлять о техническом прогрессе и о его влиянии на дух человеческий и вспоминать при этом своих любимых Фрейда и Юнга. Но в этот вечер все было по-иному. Сейчас его подстегивала проклятая мысль о том, что может произойти. «В сущности, нет оснований для спешки, — пытался он успокоить себя, нервно дергая рычаги. — Нет оснований. Ведь там Франко…»

Он решил не смотреть на часы, поэтому достал сигарету и начал курить короткими затяжками, уставясь на номер стоящей впереди машины: Рим 221493… два плюс два — четыре, пять, девять и девять — восемнадцать и три — двадцать один… Говорят, будет удача, если сумма цифр номера равна двадцати одному… Машина со счастливым номером свернула в первый переулок и исчезла. «Удача уходит от меня…»

Наконец Вальтеру удалось вырваться на улицу, где движение было не таким интенсивным. Вальтер плавно нажал на акселератор, и машина нырнула в движущийся поток, похожий на ленивую металлическую гусеницу с резиновыми лапами. На глаза снова попался тот самый счастливый номер. Конечно, этот путь в редакцию был немного длиннее, но, по крайней мере, здесь он меньше рисковал попасть в пробку. «Впрочем, — повторял он про себя, — нет причины так спешить…»

Позже он несколько раз пытался восстановить в памяти события этого вечера. Но так и не смог объяснить себе, как произошло столкновение. Он привык к этой улице, возможно, именно поэтому мысли его были далеки от того, что его окружало, руки, повинуясь инстинкту и привычке, сами вели машину знакомой дорогой тогда, когда на резком повороте он забыл включить сигнал поворота. Он запомнил только визг тормозов слева и скрежет металла. Спустя доли секунды на мелкие кусочки разлетелось боковое стекло. Все это промелькнуло в его мозгу в последний миг перед ударом о ветровое стекло.