Бумажная клетка

– Мы рады вам помочь, – радушно заявил хозяин и развел руки в стороны, точно собирался заключить следователя, а с ним и весь мир в придачу, в свои дружеские объятия.

Игорь Петрович направился к двери, но тут же обернулся:

– Кстати, Пульхерия Афанасьевна, вы не могли бы дать мне свой новый адрес?

Пульхерия только открыла рот, но Александр Николаевич опередил ее и опять продемонстрировал свою великолепную память, продиктовав адрес старшего сына. Штыкин же, наоборот, дал понять, что у него с памятью не все в порядке:

– И повторите, пожалуйста, имя той домработницы.

Но Пульхерия прекрасно понимала, что эта забывчивость показная.

– Галина Матвеевна, – сказала она.

– Разумеется, с ней тоже придется поговорить.

Следователь вновь направился к двери.

Когда дверь за Штыкиным закрылась, Гришенька, радостно потирая руки, заявил:

– Слава богу, этот клещ напился нашей крови и отвалил! Отправился терзать кого-то еще.

Александр Николаевич зло сверкнул глазами, но счел нужным не комментировать его слова.

– Пульхерия, срочно отправляйтесь домой. С Галиной Матвеевной необходимо поговорить до того, как это сделает следователь.

– Проще позвонить ей, – предложила Пульхерия.

– Ну так позвоните.

Она достала из кармана мобильный телефон и сделала вид, что и правда собирается звонить.

– Все-таки будет лучше, если это сделаете вы…

Гранидин недовольно свел брови. Ему не понравилась инициатива Пульхерии, потому что это нарушало разработанный им план, но Пуля не смутилась.

– Она немного влюблена в Германа, и я у нее авторитетом не пользуюсь. Догадываюсь, как она меня ненавидит. Зато вас, Александр Николаевич, она просто боготворит. Любая ваша просьба для нее… – она запнулась, подбирая слова.

Гранидин расплылся в довольной улыбке, морщины на лбу разгладились.

– Я все понял, можешь не продолжать, – сказал он и махнул рукой в сторону телефона. Это означало, что он согласен поговорить с домработницей.

Пульхерия понимала, что сильно рискует. Отвращение Галины Матвеевны к ней могло оказаться сильнее обожания папаши Гранде. Эта оскорбленная ханжа от избытка ненависти могла выложить все, что знала о ней и Никите Назарове.

С замиранием сердца Пуля, услышав воронье карканье: «Я вас слушаю», протянула телефон Гранидину.

– Галина Матвеевна? Это Александр Николаевич. Я вас приветствую. К сожалению, вынужден обратиться к вам за помощью. Пульхерия Афанасьевна потом все вам расскажет, но для начала я хотел лично поговорить с вами. Одну знакомую Гришеньки сегодня утром нашли убитой. Следователь уже побывал у нас. Мы решили, что будет лучше, если вы подтвердите, что Гришенька весь вчерашний вечер провел у вас. Допустим, он ужинал вместе с Пульхерией Афанасьевной, а потом остался на ночь в комнате для гостей. Понимаете?

Он говорил так непринужденно, словно хотел у нее по-соседски одолжить какую-то мелочь вроде соли или спичек.

– Кстати, Галина Матвеевна, как дела у вашего младшенького? В самом деле? Бедняжка. Я так вам сочувствую. Ну конечно же все упирается в деньги. Как я вас понимаю. Послушайте, Галина Матвеевна, вы так давно работаете у моего сына. Я за него абсолютно спокоен, ведь он находится под строгим, буквально материнским присмотром. Знаете, такую преданность нельзя оставлять без внимания. Как вы думаете, для вас не будет оскорбительным, если ваши денежные проблемы я возьму на себя и оплачу лечение и медикаменты? Мы обратимся к самым лучшим врачам, если потребуется, переправим мальчика в Москву…

На несколько секунд он умолк, слушая ответ домработницы, а потом добродушно расхохотался.

– Ну что вы такое говорите, моя дорогая! Вы же знаете, что мы считаем вас членом семьи! Ваши проблемы – наши проблемы. Для начала две тысячи евро будет достаточно?.. Уверяю вас, меня это не разорит. И не вздумайте меня благодарить. Так что не забудьте о нашем уговоре: Гришенька весь вечер и всю ночь провел у вас.

Вернув телефон, он подошел к письменному столу, достал из верхнего ящика пачку евро в банковской упаковке, отсчитал требуемую сумму и протянул Пульхерии. Благожелательное выражение тут же сползло с его лица, точно он снял одну маску и надел другую. Это означало, что опасность миновала и нечего утруждать себя. Пульхерия невольно восхитилась. Без малейших усилий и угрызений совести он уладил весьма опасное дело, словно устранил мелкие препятствия, нарушившие привычный порядок вещей. Наверное, так и надо. Именно таким и следует быть, чтобы чего-то в жизни добиться. Никто не придет и не принесет на блюдечке с голубой каемочкой богатство и благополучие. Все это нужно самому взять, отнять у того, кто менее расторопен. Неограниченные возможности добываются, а не предоставляются. А еще, кроме чувства восхищения хозяином дома, Пульхерия испытала некоторое уважение к себе. Ведь и ей удалось предотвратить опасность, угрожавшую ее благополучию. Мысль о том, что при этом она оказалась похожей на папашу Гранде и его сыночка, все же промелькнула у нее в голове. Но она запретила себе об этом думать.

Гришенька, удобно развалившись на диване, вознамерился закурить папашину сигару.