Бумажная клетка

– Должен сказать, это вы во всем виноваты. Вика надоела бы мне, как и все остальные мочалки, но вы вмешались, орали на меня как резаные. Ну, подумаешь, девушка разбушевалась, в пьяном виде предложила нетрадиционный секс. С первого раза мне не понравилось. Не исключено, что понравилось бы со второго, вошел бы во вкус. Все какое-то разнообразие в этой пошлой жизни. Я уже решился ее простить, но вы запретили мне с ней видеться, угрожали, что расскажете папочке, – он с вызовом взглянул на Германа. – Терпеть не могу людей, которые вмешиваются не в свое дело. Ты тоже хорош. Я уже не маленький, а ты – не моя мамочка. Я на тебя сильно разозлился и решил послать к черту! Вика для вас не хороша? Так назло вам на ней женюсь, решил я.

Пульхерию его слова совершенно не удивили. Именно такой реакции и следовало ожидать от Григория Гранидина.

– Ты и в самом деле был в нее влюблен? – с удивлением спросил Герман.

– Влюблен? Что такое любовь? Объясните мне, может, тогда я смогу с уверенностью ответить. Просто она была очень хороша и я безумно ее хотел. Даже если это не была любовь, что-то меня к ней неудержимо влекло.

– Гормоны и ферромоны тебя влекли, – заявила Пульхерия. – Ученые утверждают, что потомство у пары бывает без дефектов только в случае разного набора хромосом. Мужчина это определяет по запаху, ферромонам. Провели даже такой эксперимент. Десять разных девушек несколько дней не снимали футболки, потом их дали понюхать мужчине. Он безошибочно выбрал футболку девушки, у которой был противоположный набор хромосом. Природа беспристрастна. У каждого чувства есть рациональное объяснение и химическая формула.

– Выходит, что у нас с Викой было бы хорошее потомство? – спросил Гриша.

– Да, было бы, если бы вы до этого друг друга не убили, – меланхолично ответила Пульхерия.

– Ты думаешь, это я ее убил?! – вскричал Гриша.

– Какая тебе разница, что я думаю, – отмахнулась она. – Просто я констатирую факт – у вас с Викой взрывные характеры. Об этом свидетельствуют приступы бешенства, которые я неоднократно наблюдала как у тебя, так и у нее. И если ты не будешь держать себя в руках, следователь тоже сделает такой вывод. А теперь продолжай свой рассказ, а то мы до ночи отсюда не уйдем.

– Не важно, есть ли этому рациональное объяснение или нет, но я вдруг решил, что Вика – моя судьба. Я сказал ей, что хочу на ней жениться, только не знаю, как этого добиться. Теперь-то вижу, она была просто дурочка. Заявила вдруг, чтобы я не волновался и доверился ей. Через пару недель, сказала она, твой папочка сам прибежит и будет на коленях умолять ее выйти за любимого сыночка замуж. Она была слишком самоуверенная, считала, что сможет очаровать даже сфинкса. Разумеется, я сказал, что она не знает папочку. Узнай он о ее пристрастии к спиртным напиткам, да еще способности распускать в пьяном угаре руки, поднимать их на мою царственную особу, тотчас выставил бы за дверь и приказал охране на пушечный выстрел не подпускать к дому. Она загадочно улыбнулась и заявила: «К твоему папе у меня есть особый ключик».

– Думаешь, что это папа ее… приказал убрать?

Глаза Германа стали круглыми от ужаса.

– Ты совсем спятил, дорогой, – заявила Пульхерия. – Александр Николаевич не стал бы марать руки об эту глупышку. Максимум на что бы он пошел: посадил на самолет до Владивостока без копейки денег и приставил к ней сопровождающих, чтобы по дороге не сбежала. Без денег она не скоро бы оттуда вернулась. Александр Николаевич – прожженный интриган, иначе бы он не сумел так скоро разбогатеть.

– Как ты можешь такое говорить о моем папе? – возмутился Герман.

– Чего ты злишься, братец? Пульхерия Афанасьевна совершенно права. Если бы наш папочка жил при мадридском дворе, то уже через две недели устроил бы переворот и пришел к власти.

– Причем устроил бы его чужими руками и на чужие деньги, – усмехнувшись, добавила Пульхерия.

– Вы действительно считаете, что папа такой монстр? – ворчливо спросил Герман.

– Да не монстр он, а гениальный интриган тире политик! Разницу улавливаешь? – Непонятливость Германа начала раздражать Пулю. – Хватит о папе. Что было дальше?

– В тот вечер я был дома, – продолжил Гриша. – Папочка, к счастью, уехал в Лондон. Встречаться с Викой я не планировал. У меня была припасена бутылка джина и, когда она позвонила, я выпил уже около половины. Она попросила, чтобы я отвез ее к бывшему дружку. Решила окончательно порвать с ним.

– Ты сел за руль в пьяном виде? – ужаснулся Герман.

– Начинается, – тяжело вздохнул Гриша. – Ты же обещал, что нотаций не будет. Я в первый раз, что ли, за руль сел пьяным? Отправился на кухню, выпил пакет жирных сливок и уже через десять минут был как огурчик.

– Ты джин запивал сливками? – не унимался Герман.

– Считается, что жир нейтрализует действие алкоголя, – пояснила Пульхерия. – И куда вы с ней поехали?

Вопрос этот она задала с замиранием сердца, стараясь при этом выглядеть невозмутимой, очень боялась, что сейчас Гриша скажет что-нибудь такое, что ей навредит. Но он только мельком взглянул в ее сторону и продолжил свой рассказ: