Бумажная клетка

– Гражданка, сколько вам можно повторять, оставьте пульс пострадавшей в покое. – В голосе постового отчетливо угадывалось раздражение. – Нечего вам его трогать.

– Я не пульс трогаю, а руку, – огрызнулась Пульхерия.

– Вы что, не видите, что она тоже пострадавшая? – сердито спросила у мента Марина. – Надеюсь, у нее можно пульс пощупать?

– У этой гражданки можете щупать, что хотите, но не очень интенсивно, а то, не дай бог, окажется сотрясение мозга или внутреннее кровотечение и она через пару часов помрет. Что мы тогда делать будем?

– Да что вы такое говорите? – возмутилась Пульхерия. – Если бы у меня все это было, я бы сейчас перед вами не стояла, а лежала, как эта девушка.

– Надо будет, мы вас положим, – пообещал милиционер. – Вот «скорая» приедет, и уложитесь на каталку как миленькая.

Пульхерия вновь хотела возразить, но, взглянув в его пустые глаза, поняла, что он не шутит.

– Да что ты с этим дундуком споришь? – шепнула Марина. – Он же при исполнении. Когда такие, как он, при исполнении, у них чувство юмора и все остальные чувства начисто пропадают.

Они отдали Хлопушину свои паспорта, и гаишник деловито зашуршал страницами, потом как ни в чем не бывало занялся составлением протокола.

– Кто-нибудь из вас заметил номер машины? – спросил он.

Пульхерия отрицательно покачала головой.

– Она была большая, черная и вся в рыжей грязи, словно ее в ней специально искупали, – сказала Марина.

– Граждане, кто заметил номер машины? – зычно крикнула Хлопушин, обводя взглядом стоявших вокруг зевак. Но все, словно сговорившись, твердили одно и то же: большой черный джип, весь в грязи.

– Так, судя по всему вас, гражданочка, – он хмуро взглянул на Пульхерию, – хотели убить, но мы зафиксируем этот наезд как обычное дорожно-транспортное происшествие. Мне лишней головной боли не надо.

– Как это не надо? – возмутилась Марина. – Составляйте протокол по всей форме. Раз вы утверждаете, что это было покушение, так и пишите.

– Это всего лишь мое предположение, – спокойно сказал Хлопушин, – а предположение к протоколу не пришьешь. Можете на меня жаловаться. Я обычный гаишник, а не следователь прокуратуры, поэтому протокол оформлю как гаишник. Мне что, больше всех надо?

Марина хотела ему что-то сказать, но выразительный взгляд Пульхерии ее остановил.

«Скорая помощь» приехала на удивление быстро. Один из медиков, осмотрев Ларису, сказал, что она жива, но без сознания; тяжесть поражения можно установить только в больнице. Девушку положили на каталку и погрузили в машину.

– Товарищи медики, вот эта гражданка, – постовой ткнул толстым, как сарделька, пальцем в Пульхерию, – тоже побывала под колесами автомобиля. Ее следует осмотреть и препроводить в больницу для выполнения лечебно-диагностических процедур.

– Господин милиционер, а почему вы медиков товарищами называете, а нас с пострадавшей – гражданками? – спросила Марина.

Хлопушин открыл рот, чтобы ответить, но ничего вразумительного придумать не смог. Он вернул им паспорта и с угрожающими интонациями пообещал:

– Если вы мне понадобитесь, я вас вызову для опознания транспортного средства, совершившего наезд.

– Размечтался! Его еще найти надо, – не удержалась от ехидной реплики Марина.

Пульхерия ткнула ее локтем в бок, для постового изобразила на лице любезную улыбку, а у подруги сквозь зубы со злостью шепотом спросила:

– Тебе обязательно нужно, чтобы последнее слово было за тобой?

– А чего он изображает из себя…

Что изображает из себя постовой, Пульхерия так и не узнала. К ним подошел один из медиков:

– Вы знаете пострадавшую?

– Да, я ее тетя, – солгала Пульхерия и грустно добавила, – она мне жизнь спасла.

Медик внимательно посмотрел на нее.

– У вас жалобы есть?

– Нет.

– Девочку сопровождать в больницу будете?

– Обязательно, – в один голос ответили подруги.

В приемном покое было полно народу. Пульхерия взглянула на часы. Время поджимало.

– Я опаздываю, – сказала она.

– Иди, я останусь, – сказала Марина.

Пуля достала деньги и протянула подруге:

– Вот, проследи, чтобы ее положили в нормальную палату, поговори с врачами…

– Не волнуйся, все сделаю, как надо. Я эту богадельню поставлю на уши, – пообещала Марина.

– Но-но, сильно не воюй. Как только что-то прояснится, сразу звони.

Пульхерия набрала номер Штыкина:

– Игорь Петрович, вы не забыли о моем предложении?

– Уже собираюсь. Минут через десять выхожу.

– Может, вы меня захватите с собой?

– А вы где?

– В больнице. На меня было совершено покушение… Пытались сбить машиной.

Воцарилось красноречивое молчание. Пульхерии показалось, что связь прервалась.

– Алло, алло, Игорь Петрович, вы меня слышите?

– Слышу, Пульхерия Афанасьевна, – ответил Штыкин неожиданно хриплым голосом, – без сюрпризов не можете? Вы сильно пострадали?

– Нет, но девушка, которая меня спасла, без сознания. Мы с подругой ждем, когда она придет в себя. Так вы за мной заедете?

– Скоро буду, – лаконично ответил следователь.