Бумажная луна

Но, похоже, ей нечего было сказать и мужу. В полном молчании они подошли к дому, и Дженис вспомнила, что нет праздничного обеда. Первый вечер в качестве жены, а она уже чувствует свою несостоятельность. Снимая ленты со шляпки, она обернулась и твердо встретила внимательный взгляд мужа.

— Я не успела приготовить обед, прости. Могу предложить только яичницу и картошку.

Он казался почти таким же взволнованным, как и она. Большую часть недели они вместе ели в этом доме и должны были уже привыкнуть к этому. Но сейчас на нем был модный черный сюртук и черный галстук. Питер пристально смотрел на нее из-под широких полей своей серой шляпы, и прежняя тревога с новой силой захлестнула Дженис.

— Яичница — это замечательно, — ласково ответил Питер. — Из всех, кто готовил для меня на прошлой неделе, никто даже близко не сравнится с вами.

От его низкого голоса, звучавшего совсем рядом, мурашки побежали у нее по рукам, но Дженис продолжала все так же прямо смотреть ему в лицо. Почему раньше она не замечала, как действует на нее его голос?

— Вот и хорошо. Располагайся, как удобно, сейчас я все приготовлю. Если ты еще не слишком проголодался, я могу испечь печенье.

К ее досаде, Питер, скидывая на ходу сюртук, последовал за ней на кухню. Дженис хотела сказать, чтобы он не лез в ее владения, ведь кухня — это святая святых каждой хозяйки. Но раньше-то она разрешала ему бывать здесь, значит, сейчас, когда они стали мужем и женой, тем более не имела права его выгнать.

Даже не спрашивая, он сразу взялся за дело: подбросил в топку дров, достал из буфета посуду, принес воды. Его мельтешение раздражало Дженис до крайности, но ведь не станешь гнать человека, который хочет помочь. Ладно, скоро ему это надоест, как и положено мужчине. А пока пусть помогает, раз ему так хочется — ей же легче.

— Расскажи мне о Нью-Мексико, — попросила Дженис, когда они наконец сели за стол.

— Там, куда мы поедем, мало интересного. Даже апачи оставили нас в покое. Несколько ранчо и фермерский городок еще меньше, чем этот. Железных дорог поблизости нет. Не буду тебя обманывать, там одиноко, словно в пустыне. Но как только мы начнем извлекать из горы золото, сразу все переменится. Мы наймем горняков, желательно с семьями, и построим для них городок. Придется подвести к подножию горы железнодорожную ветку и открыть золоторудный завод. А значит, потребуется рабочая сила. Возможно, когда городок разрастется, удастся построить там железнодорожную станцию. Но пока это все в будущем.

Если не считать упоминания об индейцах, это звучало не так плохо, как Дженис могла ожидать. С горняками и их семьями она без труда найдет общий язык. Это люди ее круга. Она с большой радостью узнала, что Питер не собирается возвращаться в Огайо, к снобизму восточной цивилизации. Но ее встревожило отсутствие железной дороги.

— А как мы туда доберемся, если там еще не ходят поезда?

Он закатал рукава рубашки, когда носил дрова, и сейчас, сидя напротив нее без галстука, вполне мог сойти за простого работягу из тех, с кем она прожила всю свою жизнь. Трудно было поверить, что на самом деле это богатый преуспевающий финансист. Но Дженис видела уверенность в суровых линиях его лица и знала, что этот человек никогда не ведал поражений. Не многие из знакомых ей рабочих могли бы этим похвастать.

— Мы сядем на поезд в Форт-Уэрте и поедем на север через Эль-Пасо. Правда, в Гэйдже нам придется пересесть в дилижанс, чтобы доставить твои сундуки в Бутт. А там, наверное, возьмем фургон и поедем в горы к моему дому. Эти дороги еще не скоро станут пригодны для современных экипажей.

Дженис меньше всего волновали изысканные экипажи, она переживала за Бетси. Похоже, им предстоял долгий и тяжелый путь. Нахмурившись, она закусила губу.

— А Гэйдж далеко от того места, куда мы едем?

Питер осторожно посмотрел на нее:

— Думаю, миль пятьдесят, если не больше.

Дженис почувствовала спазмы в желудке. Значит, им придется долго ехать в открытом дилижансе и в фургоне. Может, ей удастся оставить с кем-нибудь Бетси до зимы, чтобы не тащить ее по жаре и пыли…

— Хорошо, что сейчас лето, — сказал он, как будто прочитав ее мысли. — Зимой туда вообще не проехать.

Он потянулся за печеньем, а Дженис, уронив на колени руки, безжизненно уставилась поверх его плеча на последний луч солнца, падавший в кухню через открытую дверь. Как же со всем этим справиться?

Этот вопрос весь вечер не давал ей покоя. Пока они вместе убирали со стола и мыли посуду, Дженис продолжала расспрашивать Питера, не переставая терзаться мыслью о том, как перевезти Бетси через такие дикие места. Она вышла замуж за этого человека, чтобы оградить Бетси от трудностей, и не могла допустить, чтобы сей безрассудный шаг убил ее ребенка.

Но вскоре пришлось оставить спасительную территорию кухни и перейти к следующему этапу своего нового положения и к тревогам другого рода.