Бумажное небо

Под пристальным взглядом Михалыча Максим поднес стакан к носу и чуть не выронил его от шибанувшего в ноздри острого резкого запаха. Михалыч, словно каменный лев на невской набережной, смотрел, не мигая. Послать его подальше и уйти? Куда? За дверями наверняка ждут…

Зажмурившись, Максим задержал дыхание, набрал горькую жидкость в рот, сморщился от отвратительной вони, чуть не поперхнулся и рефлекторно сглотнул. Взбунтовавшийся пищевод дернулся болезненным спазмом, Максим закашлялся.

– На, заешь, – отломил Михалыч половину своего бутерброда.

Максим откусил от черствой горбушки и, не чувствуя вкуса, принялся жевать. Зашарил по карманам в поисках сигарет. По сравнению с дорогим виски жидкость для мытья окон составляла весьма сильный вкусовой контраст, однако ничего ужасного, вопреки его ожиданиям, не произошло: в голове приятно зашумело, а нервы, наоборот, успокоились, вернулась способность связно мыслить.

– Между первой и второй наливай еще одну, – продекламировал не в рифму Михалыч, щедро отцедив Максиму из своего стакана. Гаврила привстал на задние лапки, выпрашивая очередную порцию сыра.

– Ну, понеслась.

Звякнуло. Макс механически поднял посудину, отхлебнул, проглотил, поморщился. Да в общем-то, спирт как спирт. И пофигу, что голубой, как Элтон Джон.

– Ты от кого тут прячешься-то? – подал голос Михалыч. – От ментов, что ли?

Максим кивнул.

– Украл чего?

– Можно и так сказать…

– Ну, хоть не убил, и то ладно, – мужик крякнул, разливая по третьей. – Убивать, брат, бог не велел, грех это большой.

– А красть, значит, не грех?

– Ну так это самое, смотря чего и у кого. – Михалыч задумчиво провел мозолистой пятерней по редеющей макушке. – Лучше, конечно, жить честно. Только вот в наше время оно вряд ли возможно. Сейчас все крадут: электрик вон лампочки тырит, маляры краску домой тащат, начальник ЖЭКа нашего свою дочь дворником устроил…

– Зачем? – удивился Максим.

– Ну так это, чего непонятного? Устроил ее по бумагам дворником сразу на десять участков. По пятнадцать тыщ с участка зарплата, так? А на деле там приезжие работают, которые без прописки, и по семь тыщ на руки получают. Разницу в карман, смекаешь? Вот! А ты сам чего спер-то?

Максим залез в карман и выложил на стол снятый со своего компа жесткий диск. Михалыч повертел его в руках, гулко положил обратно на неструганую доску столешницы и пожал плечами:

– Хреновина какая-то.

– Она самая. Можешь себе забрать, под ножку серванта подложишь, самое то будет: он у тебя на одну сторону уже заваливается. А не надо – так выкинь нафиг.

Волшебная жидкость для мытья стекол, похоже, окончательно промыла и мозг: мысли сделались четкими, короткими, ясными. Отсюда, конечно, нужно уходить, только без посторонней помощи из города ему не выбраться. А что если…

Максим вытащил из кармана сотовый – здесь, в подвале, сигнал ловил едва-едва, только возле наружной стены он пробивался сквозь бетон на пару делений. Пролистав адресную книгу, Максим помедлил мгновение и набрал номер.

– Станислав Сергеевич? Добрый день, это Макс. Ну, тот самый, помните, пароль на архиве помог вам подобрать и все остальное…

– Да помню, помню, – отозвался милицейский учредитель видеоборделя. – Стряслось чего?

– Ну да… У меня небольшие проблемы. Вы можете помочь?

– Ты откуда сейчас звонишь?

– Из подвала… Ну, в смысле, я в городе, здесь, недалеко. Вы не могли бы подъехать?

– Адрес говори.

– Давайте я вас на углу Заповедной и Речной встречу?

– Где это? Ладно, разберемся. Через полчаса подходи, буду на месте.

Максим нажал отбой. Телефон по совету Фрикадельки и вправду следовало бы выбросить, но остаться вовсе без связи было сейчас страшновато.

– Я пойду, пожалуй, – сказал Максим, обращаясь не то к Михалычу, не то к Гавриле.

– Ступай, – вздохнул хозяин подвальчика. – На вот, глотни на дорожку.

…Перекресток Заповедной и Речной отлично просматривался во все стороны. Прошло уже более получаса, но ровным счетом ничего не происходило, и охватившая Максима тревога понемногу нарастала. Максим нервничал. Алкоголь уже почти выветрился из головы – по крайней мере, ему так казалось, – и он нетерпеливо прохаживался по тротуару туда-сюда, с надеждой вглядываясь в проезжающие мимо автомобили. Томительно тянулись минуты. Достав из кармана телефон, он повертел его в руках, включил экран, выключил, снова включил и, наконец, решившись, набрал последний номер.

– Станислав Сергеевич?

– Ты на месте? – ответил знакомый голос. – Ну и отлично, стой где стоишь. Мы тоже уже тут.

Максим собирался переспросить, кого именно тот имел в виду под словом «мы», но неожиданный и мощный толчок в спину сбил его с ног, опрокидывая на асфальт.

– Лежать! – оглушительно заорали в ухо, шею больно придавило чье-то колено. Мир стремительно сузился до крошечного участка земли, который он мог рассмотреть из положения ничком.

В следующий миг на его заломленных за спину запястьях с лязгом защелкнулись холодные наручники.

Глава 9. На страже

– Роснякова давно знаешь?

– Кого?